Боевые будни штаба - [72]

За последнее время влились в оперативное отделение молодые способные офицеры — старшие лейтенанты А. К. Бабич к П. М. Фесуненко.

Прибыл из штаба корпуса на должность заместителя начальника оперативного отделения дивизии майор Ф. П. Шаченко. С первых же шагов работы в штабе он показал, что достоин доверия. Однажды комиссия из штаба армии проверила состояние обороны дивизии. Общий вывод был вполне благоприятным. Однако указывалось, что в районе обороны одной из рот неудачно выбраны огневые позиции для пулеметов. При докладе результатов контроля со мной был майор Ф. П. Шаченко. Его будто пружиной подкинуло с места.

— Я вчера проверял там оборону, — взволнованно заговорил он. — Заверяю, что все площадки выбраны удачно, с хорошим обстрелом. Пойдемте на местность я докажу.

Накануне, в преддверии работы армейской комиссии, штаб дивизии выборочно проверил некоторые районы обороны. Председатель согласился на перепроверку данных, тем более что это не задерживало составление акта. Минут через сорок офицеры вернулись. По оживленному, радостному лицу Шаченко было ясно, что он одержал победу. Проверяющий согласился, что допустил ошибку.

Казалось бы, произошло незначительное событие, но в нем сразу же раскрылся характер офицера штаба, его непримиримость к фальши и высокая принципиальность в решении поставленных перед ним задач. Серьезно, по-деловому подходил Федор Петрович к решению любого задания. Для него не существовало деления задач на важные и второстепенные, каждую выполнял старательно, без спешки.

Офицеры штаба часто привлекались к проверкам состояния обороны. Нередко ходил в подразделения и я. Однажды заглянул в небольшой тесный блиндаж. Там было человек десять. Присел в уголке передохнуть. Бойцы сначала были несколько смущены моим присутствием, однако скоро привыкли, и разговор опять возобновился. Говорил пожилой, степенный командир роты старший лейтенант Ф. К. Федоренко:

— Кончится война, приятно будет сказать: «Я освобождал Николаев, Одессу».

Голос у ротного мягкий, тихий. Перед ним молодое пополнение. Все это у него вроде вступления для большого разговора о делах, бдительности и несении службы. Привел он пример, как один солдат во время артналета противника спрятался в нишу, оставил без присмотра пулемет.

— Все надеялись на него, верили, что он стоит на посту, в готовности бить врага, если тот под прикрытием огня начнет атаку. Первое испытание огнем не выдержал.

Федоренко вспомнил атаку вражеских танков на днепровском плацдарме. Тогда рота лежала без окопов, на мерзлой земле, слегка припорошенной снегом. Гранаты и два ПТР— все, чем располагала она для борьбы с танками. Никто не дрогнул, выдержали, два танка подбили. Один — на счету командира отделения сержанта Васюкова.

Я слушал офицера и думал о том, что он умеет воспитывать у подчиненных высокие бойцовские качества.

Оборона, несмотря на глубокую ночь, бодрствовала, стреляла, несла дежурство, работала, чутко улавливая звуки и шорохи. На плацдарме паслись кони, дымили кухни, кто-то стирал белье, ловил в реке рыбу.

Здесь, в окопах, наступила третья годовщина начала войны. 22 июня сорок четвертого был самый обычный день. Скорее по привычке, чем по необходимости, штаб корпуса напомнил о повышении бдительности и готовности к отражению возможного удара противника. Такую же бумагу довел штаб дивизии до полков.

Снайперы в этот день занесли на свой лицевой счет очередных уничтоженных фашистов: И. Заинчковский — 15-го, Б. В. Барирьяк — 10-го, К. И. Тихонов — 6-го. Артиллеристы 215-го артиллерийского полка подавили две батареи, разрушили три блиндажа и два НП. Пулеметчик сержант С. Глущенко очередью из пулемета поразил трех солдат врага.

За сутки было отрыто 400 метров траншей, установлено 92 мины, наблюдателями засечено 6 пулеметных точек и одна минометная батарея.

После обеда с дивизионным инженером Н. Н. Фетисовым провели рекогносцировку оборонительных рубежей за Днестром. До чего же тихо и спокойно на полях! В кустах птичий гомон. Днестр неторопливо катил свои воды к морю.

Вечером зашел на КП командир батальона майор П. В. Козак. Уезжал он на курсы. Еще в 10-й бригаде был командиром роты, заместителем комбата. Сильный и неторопливый, в бою отчаянно смел и напорист. Не хотелось ему покидать дивизию на пороге больших событий.

— Не представляю, как буду учиться и жить в тылу, — сознался он. — Ни стрельбы, ни окопов. Вроде забросили на другую планету.

Конечно, за батальон он изучил и теорию и практику. С боями прошел комбатом больше тысячи километров, попадал во всякие ситуации. Но учеба — всегда на пользу. Я считал, что какой бы опыт ни накопил человек, он будет спотыкаться, если у него нет систематизированных знаний теории.

— Счастливый вы, что едете учиться. Закончите учебу— приедете нас менять, — убеждал я его.

Вспомнили трудные бои на Северном Кавказе. 10-я стрелковая бригада у нас с ним — обжитый дом, который оставили повзрослевшие дети. Тогда казалось, что все там делалось солидно, не вызывая никаких кривотолков, что все действия командования вполне оправдывались сложившимися условиями. Теперь и мы стали опытнее и уже другими глазами оглядывали жизнь в оставленном доме.