Боевой выход - [27]

– Он что, тоже поедет?

– Да собирается вроде…

На этом разговор был окончен. Ротный заслал «гонца» к командиру хозяйственного взвода за «дополнительной пайкой», а Ефимов отправился на ЦБУ «рисовать» очередное «Решение».

– Командир, – Шадрин высунулся из солдатской половины палатки, – я АС «Вал» возьму?

Сказано это было таким тоном, что не понятно, то ли сержант испрашивал разрешения, то ли лишь ставил Ефимова в известность о своих намерениях, но Сергей не стал ломать над этим голову и согласно кивнул:

– Бери.

За последнее время его мнение о Шадрине как о замкомгруппы значительно улучшилось. Прапорщик окончательно понял, что в дни нахождения группы в ПВД достаточно сообщить Виталику о поставленных вышестоящим командованием задачах (а различные хозяйственные работы находились всегда), и они будут выполнены точно и в срок. Можно было даже не проверять. Но вот относительно выполнения задания боевого… точнее, шадринской готовности к его выполнению, вот тут старшего прапорщика терзали смутные сомнения. Может, именно поэтому он так легко согласился с высказанным предложением?

«Виталик, блин, он, видишь ли, в горы собрался. – Ефимов не сдержался и мысленно выругался. – Куда ему с его-то телосложением? На одну сопку поднимется и сдохнет. Лучше бы в ПВД сидел, но если уж идет, так пусть лучше с «Валом». Намного, ненамного, но все же легче, чем «калаш» таскать.

– Спасибо, командир, спасибо! – Виталик благодарил так, будто Сергей оказал услугу как минимум на миллион долларов. А на самом деле, подумаешь, определил ему более легкое оружие. Меж тем на короткой дистанции чем «Вал» хуже «АКМСа»? В умелых-то руках…

Глава 5 «Свои» люди

Каково же было удивление Ефимова, когда на построении перед убытием на боевое задание выпрошенный Шадриным АС «Вал» оказался притороченным к рюкзаку, а в руках старший сержант держал новенький «РПГ-7». Портплед, забитый «кучей» осколочных «карандашей», лежал рядом, еще несколько выстрелов виднелось из рюкзака рядового Довыденко.

Разглядев всю эту «вооруженность», Сергей непроизвольно сглотнул, не понимая, не видя смысла в действиях своего зама, и сперва хотел спросить: всерьез тот собирается все это таскать или шутки ради до ближайшего взгорка прихватил, но промолчал. Говорить и разбираться нужно было раньше, когда, почти не глядя, подмахнул свою подпись под БЧСом, распечатанным все тем же Барановым. А ведь стопудово «РПГ» там был, вот только что записан он на Виталика, Ефимов не мог даже и предположить. Конечно, можно было бы списать собственный просчет на излишнюю нервозность, предшествовавшую выходу на боевое задание (неожиданно вывод групп перенесли с четырнадцати ноль-ноль на девять часов утра, и собираться пришлось в спешке). Но оружие оставалось оружием, и небрежность в отношении его получения могла обернуться весьма серьезными последствиями. Что ж, это был урок, и Сергей сделал себе в памяти очередную глубокую зарубку.

Шамиль не был уверен, что среди его окружения нет предателей. Если у него были свои люди среди русских, то почему бы таких же «своих», только с обратным знаком, не могло быть и среди чеченцев? Легко. Басаев был почти уверен, что его предают, сливают информацию. Пусть и не из первых рук, пусть не всю, но все же большую ее часть. Но сейчас это было ему даже на руку. Конечной цели предпринимаемых им шагов не знал никто, даже самые близкие, самые преданные. Только он и тот человек из Большого города. А план Шамиля был столь велик, что он сам себе запретил лишний раз вспоминать о нем – не дай Аллах, проговоришься во сне. Все было не так в его плане, как он расписывал своим людям: и место, и время. Но русские не должны были даже подозревать, что он вовсе даже не стремится вывезти «ПЗРК» из Ичкерии, что «сюрприз» ожидает русских не где-нибудь там, далеко, в глубине России, а здесь. Что комплексы не следует никуда доставлять и перевозить, что они уже и так находятся в нужном ему месте – в нужном районе; что до точки их предстоящего применения менее чем полдня пути, что у него есть четверо всецело преданных людей (а большего для воплощения его плана в жизнь и не надо), готовых выполнить любую его команду. Но чтобы русские спецслужбы всего этого не заподозрили, следовало создавать видимость стремления вывезти это смертоносное оружие за пределы республики.

В прошлый раз Шамиль специально отправил отряд Хайруллы через район, где действовали русские спецназовцы-разведчики. Никто, конечно, не предполагал, что тот напорется на засаду, но это случилось, и даже к лучшему (Аллах с радостью примет к себе погибших героев). Хайрулле пришлось отступить, и еще несколько дней ожидания было выиграно. Теперь следовало провезти комплексы так, чтобы люди Хайруллы не пострадали, иначе могли возникнуть сомнения в способностях самого Шамиля строить планы и воплощать их в жизнь. Перевозя «Иглы» с места на место, он, конечно же, рисковал потерять их, но риск того стоил – чтобы обмануть контрразведчиков, требовалось нечто большее, чем игры в «макетики». Гораздо большее. И он был готов рискнуть – хотя какой риск, если он не сомневался, что выиграет. Подумав о предстоящем торжестве, Басаев заметно повеселел. Он молился Аллаху, но больше верил в собственную удачу, чем в ласковую длань Всевышнего. А удачу он любил держать за руку.