Боевой человек Марса - [10]

Я смотрел на город, и хотя мои мысли были заняты печальными размышлениями, я снова услышал шум где-то внизу. Я быстро подошел к двери, посмотрел вниз и на этот раз увидел то, от чего похолодело бы сердце самого отважного из людей Барсума, – я увидел жуткую оскалившуюся морду большой белой обезьяны Барсума.

Как только наши глаза встретились, это животное издало звериный рев и, отбросив всякую осторожность, с которой оно подкрадывалось ко мне, ринулось вверх по лестнице. Я успел захлопнуть тяжелую дверь прямо у нее над головой. И только тут я заметил, что на двери с внутренней стороны есть тяжелый засов. Можете мне поверить, что я не стал терять времени и быстро задвинул его. Вот таким образом я преградил путь белой обезьяне, но зато сам запер себя в этой ловушке, куда тоже забрался сам.

Да, я находился в ужасном положении – на высоте двухсот футов над землей, а единственный путь вниз отрезало мне самое страшное и кровожадное существо Барсума.

Я охотился на белых обезьян в Тарке, когда был гостем великого джеддака зеленых Тарс Таркаса, и я кое-что знал о коварстве, силе и свирепости этих тварей. Они во многом походили на человека, и даже их мозг лишь немногим уступал человеческому. Если человек воспитывал детеныша обезьяны с раннего возраста, он мог научить его очень многому. Но даже и в этом случае обезьяна оставалась диким зверем, которого следовало всегда опасаться. Было немало случаев, когда прирученная обезьяна убивала своего хозяина.

Когда-то в Хасторе я заплатил большую сумму, чтобы посмотреть на белую обезьяну. А сейчас я отдал бы в десять раз больше, лишь бы не видеть ее. Обезьяна бешено рвалась ко мне. Сначала я тревожился, но потом понял, что крепкая дверь, сработанная древними мастерами, не уступит даже огромной силе этого свирепого существа. Значит, понял я, обезьяна не сможет проникнуть сюда таким путем. Поэтому я решил обойти башню и обдумать сложившуюся ситуацию. Выглянув из всех четырех окон, я увидел, что три окна выходили на крышу здания, находящуюся в ста пятидесяти футах подо мною, а с четвертой стороны окно выходило на улицу. Я внимательно осмотрел стены, изыскивая возможность спуститься.

К тому времени, как я закончил осмотр, обезьяна пришла к заключению, что силой ей сюда не забраться. Я надеялся, что она отбросит мысль пообедать мною и уйдет. Но мои надежды не сбылись. Обезьяна сидела на лестнице, изредка меняя положение. Я не знал, насколько упорны эти существа в достижении своих целей, но все же надеялся, что настанет момент, когда обезьяне надоест сидеть под дверью и она уйдет. Однако время шло, а она терпеливо оставалась на месте. Я уже почти убедился, что это чудовище решило меня держать в осаде, пока голод не вынудит меня попытаться вырваться.

Я долго смотрел на холмы за городом, смотрел на запад, где находилась цель моего путешествия – Джахар.

Солнце уже клонилось к западу. Скоро тьма сменит свет, и что тогда?

– Может, чудовище покинет свой пост, чтобы поискать пищу в другом месте? Но этого я знать не мог. Ведь обезьяна могла просто спуститься вниз и ждать меня там, зная, что другого пути у меня нет.

Возможно, вы удивитесь, что я, вооруженный мечом и пистолетом, боюсь открыть дверь и убить своего зловещего стража. Будь я убежден, что поблизости нет других обезьян, я, не колеблясь, поступил бы именно так. Но я знал их нравы и не сомневался, что в городе целое стадо этих зверей.

Звук выстрела наверняка привлечет сюда других зверей, и тогда мои шансы на спасение уменьшатся до минимума. Так что я понимал всю опасность положения, хотя и знал, что придет время, когда мне придется вступить в бой с обезьяной.

Солнце уже почти село, и длинные тени зданий протянулись по дну мертвого моря. И тут я увидел, что к городу направляется отряд зеленых воинов верхом на своих свирепых тотах. Их было примерно двадцать, и они ехали совершенно бесшумно, так как ноги тотов утопали в желтом мягком мху, устилавшем пустыню. Они как привидения двигались в сумерках умирающего дня, предоставляя мне доказательство того, что судьба привела меня туда, где опасность со всех сторон окружает меня. И как бы в довершение списка всех опасностей, которые подстерегают людей на Барсуме, над пустыней прокатился рев бенса – страшного хищника пустыни.

Зеленые воины не могли заметить меня, и я смотрел, как они подъехали к городу и двигались по улице прямо передо мной. И тут я заметил маленькую фигурку, сидевшую перед одним из воинов. Темнота уже сгущалась, и кавалькада свернула на одну из улиц, ведущих в центр города. Но я успел разглядеть, что маленькая фигурка принадлежала женщине моей расы. Разумеется, она была пленницей, и я содрогнулся при мысли о том, какая судьба ожидает ее. Может, и моя Санома Тора была в таком же положении. Может… но нет, как она могла оказаться тут, в руках воинов свирепой и злобной орды зеленых?

Нет, это не она. Это невозможно. Но факт оставался фактом – пленницей была красная женщина. Санома Тора, или другая, из Гелиума или Джахара – это неважно. Мое сердце наполнилось жалостью к ней. Я забыл, в каком положении нахожусь сам, мне хотелось броситься вслед за всадниками и вырвать эту девушку из рук жестоких дикарей. Но, увы, насколько мизерны были мои шансы! Что мог предпринять для ее спасения я, которому самому еще нужно было спастись из западни?