Боевой амулет - [39]

Обитателями этой сырой норы были три человека. Лежанку, расположенную ближе всех к выходу, занимал младший сержант Жора Плескачев. Каждый раз, укладываясь на гнилую солому, он прокручивал в памяти события, приведшие его в эту смердящую потом, человеческими выделениями и разлитым в воздухе страхом сырую нору.

Событий, собственно говоря, было не так уж много, да и воспоминания были отрывочными. Жора помнил, как его били. Били в ментовской машине сразу после похищения, били на каком-то пустыре, расположенном возле забора, опоясывающего фабричные цеха, били перед погрузкой в другую машину. Когда Жора отказался сгибаться в три погибели и лезть в багажник видавшего виды синего «Форда-Скорпио», его отметелили по полной программе. Тогда он впервые подумал, что похитители уже вынесли ему смертный приговор.

Кто-то невидимый прервал избиение властным окриком:

– Полегче, ребра ему не переломайте. Этот скот нужен Фейсалу живым.

Лежа на земле в луже собственной крови, Плескачев невольно обрадовался: «…Значит, покоптим еще небо, пока не собираются меня прирезать, как барана. А там, даст бог, разберемся, кто из нас скот, а кто человек».

Путешествие в багажнике было не слишком долгим. По крайней мере, пленнику так показалось. Жора помнил, что несколько раз терял сознание, но забытье было кратковременным. Потом конвоиры сменились. Это произошло на проселочной дороге, в стороне от шоссе. Но серая линия асфальта, с того места, где происходила передача пленника, хорошо просматривалась. Жора даже видел колонну военных грузовиков, промелькнувших вдали. Кричать, звать на помощь не было смысла. Все равно никто бы не услышал. Да и кричать бы ему боевики не позволили. А то, что жирный боров в милицейской форме продал его чеченам, Жора Плескачев не сомневался.

Синий «Форд» уже ждали. Навстречу свернувшей на проселок машине выехал заляпанный грязью «УАЗ». Из него вышли трое мужчин с неулыбчивыми лицами. Один из них, прятавший под курткой автомат с укороченным стволом, саданул Плескачева под дых. Переломившись, десантник пошатнулся, но на колени не встал.

– Крепкий, – хмыкнул чечен.

Его напарник заметил:

– Фейсал будет доволен.

Наблюдавший со стороны Гаглоев, неизвестно когда успевший сменить милицейскую форму на гражданскую одежду, самодовольно ухмыльнулся:

– Я поставляю только первосортный товар.

На что чечен с автоматом под курткой осклабился в волчьей улыбке:

– За это тебе и твоим шакалам Фейсал щедро платит.

На обидные слова мент не отреагировал. Получив из рук чечена объемистый пакет, он запустил внутрь толстые пальцы, пошелестел купюрами и, расстегнув ворот рубашки, опустил пакет, провалившийся куда-то в район живота.

– Когда второго привезешь? – спросил чечен.

– Завтра… завтра привезу, – торопливо ответил мент.

– А сегодня не мог?

Тут мент делано возмутился. Он сложил пухлые ладони на животе, словно боялся, что у него отнимут деньги. Облизывая толстые, точно вывернутые наизнанку губы, он спешно забормотал, брызгая слюной:

– По одному безопаснее. Я же не могу этих свиней на скотовозе возить. У меня и машины такой нет.

Боевик презрительно сплюнул себе под ноги:

– За те бабки, которые мы тебе отстегиваем, можно что угодно купить, не только скотовозку.

Пока шел этот диалог, один из чеченов нахлобучил на голову десантника обрезанный джутовый мешок. В мешке, сохранившем остатки мучной пыли, было трудно дышать. Но зато сквозь неплотную ткань Жора мог видеть окружающий мир и, главное, дорогу, по которой его везли. Впрочем, особо ценной информации ему это не принесло. Места, которые они проезжали, были десантнику не знакомы.

После часа езды по раздолбанной, тряской дороге «УАЗ» резко накренился, спускаясь по наклонной плоскости на дно ложбины, зажатой между грядой холмов. Преодолев еще часть пути, «уазик» остановился возле строения, по своей конфигурации напоминавшего бетонный куб. Крыша у здания отсутствовала. Ее заменял настил из кое-как уложенных листов шифера. Рядом со строением стояли два типовых вагончика. В таких обычно строители или дорожники устраивают бытовки, храня там инструмент и рабочую одежду, укрываются от непогоды, а в обеденный перерыв используют в качестве столовой.

Когда Плескачева вывели из машины и сняли мешок с головы, он увидел и другие постройки. Сразу за вагончиками находился сколоченный из необструганных досок сарай. Поодаль, в фиолетовой дымке, окутывающей дно долины, виднелся еще один сарай, превосходивший размерами первый в несколько раз. Почему-то уже тогда это мрачное и нелепое сооружение привлекло внимание Плескачева. То ли его размеры, то ли формы, напоминающие контуры концлагерного барака, поразили Жору. Оказавшись без идиотского колпака из джута, он не мог отвести взгляда от сооружения, чьи очертания все слабее просматривались сквозь сгущавшуюся дымку. Природа словно пыталась скрыть под дымчатым покрывалом то, что человек не должен был видеть.

Встречать приехавших вышли обитатели вагончиков. Многие, не скрываясь, носили оружие. Да и бояться в этом медвежьем углу боевикам было некого. Большинство активных мероприятий федералы проводили в горной части мятежной республики. Здесь, на равнине, зачистки, проверки, внезапные рейды совершались только после проведения террористических актов или особо наглых обстрелов колонн. Ничего подобного, если не считать подрыва автобуса в Моздоке, в последнее время не происходило. Но в те края взрывчатку и шахидов привозили из Ингушетии. А в том, что они находятся на территории Чечни, младший сержант не сомневался.