— Надень, померяй, — теперь уже улыбался председатель, — ты ее заработал!
А мама в это время почему-то вытирала слезы.
Чудная она, не знает, когда надо плакать, а когда радоваться.
Мамбет посмотрел и внутрь шапки, на алую, как первый тюльпан, шелковую подкладку. Стянул с головы отцов малахай. Зажал его коленями: он еще может пригодиться! И осторожно, торжественно надел легкую, воздушно-пушистую, солнечно-рыжую лисью шапку.
— А теперь прокатись в моем седле, — вдобавок ко всему предложил председатель своего белого, как снег, коня. — Скачи к отцу, покажись ему.
Вот уж такой щедрости Мамбет не ожидал!
И по зеленому раздолью, словно ветром подхваченный, полетел на белом коне золотистый, сверкающий под ярким солнцем одуванчик.
— Ты где это шапку такую раздобыл? — удивился отец, когда прискакал к нему Мамбет.
Сдвинув обновку набекрень, Мамбет гордо сказал:
— Сам заработал!
Отец поцокал языком, покачал головой и сказал:
— Напиши об этом Нургазы, пусть все на фронте знают, какой у него брат. Про шапку так и передай, что сам заработал.