Боевое задание - [11]

Коля молчал, потупив отяжелевшую голову и слушая звон в ушах.

— Если увезли в саму неметчину, то мало надежды на встречу. А может, тут оставили, в…

Коля прервал ее вопросом:

— Разве не всех увозят прямо в Германию?

— Тех, что грамотные, с семилеткой, оставляют в городе. На фанерную фабрику никто ж добровольно не идет. Так они там лагерь построили и за колючей проволокой держат рабочих.

— Тетя Христя, идемте в город, может, наши остались! — порывисто соскочил Коля с лавки. — Хоть узнаем что-то про них. Идемте! А боитесь, так я сам схожу. Только фамилию дочки скажите.

— Да раз уж судьба одной веревочкой нас повязала, то надо держаться вместе. Только надо раздобыть хлеба. Дело не одного дня…

— А где вы теперь добудете хлеба? — безнадежно махнул Коля.

— У брата старосты можно заработать. Он зазывал пшено толочь. Ты умеешь?

— Толкли с Верой не раз! — солидно ответил Коля. — Только как я покажусь, чужой?

— Живет Рыгор на хуторе, пройдем незаметно. А самому ему все одно, кто на него спину гнет. Вот попадись ему партизан, с печенками запродаст. А с тебя что возьмешь…

— Тетя Христя! Не надо работать на такого гада! — взмолился Коля. — Лучше одной рыбой кормиться будем. Я умею ловить по-всякому.

— А думаешь, мне очень хочется, — ответила Христя. — Ну то пшена помельче натолчем. Натру бульбы, намешаю и оладушки напеку. Пробьемся пару дней. А вернемся, что-нибудь придумаем.

«Бедная тетя, она и правда думает, что я останусь у нее жить!.. — с горечью подумал Коля. — Ведь Саше Реутову там уже, наверное, попало за меня…»

— А только как попасть в город? — задумалась тетка Христя.

— Документы нужны? — спросил Коля.

— Да аусвайс[1] у меня есть, — махнула хозяйка как на пустяк. — На мосту теперь документом стали курочки, масло, яички. Без этого немец в город не пустит.

— А мы на лодке через речку переберемся, — живо нашелся Коля.

— Где ты ее возьмешь?

— Есть же там мальчишки-рыболовы. Я подружусь с ними, и перевезут, — и Коля, вывернув свою фуражку, нашел в ней рыболовные крючки — проглотушки.

— Ну, за такое богатство до Черного моря можно доплыть! — с безобидной усмешкой заметила тетка Христя.

— Не захотят, я переплыву на ту сторону, уговорю кого-нибудь за деньги, — и он вынул из кармана измятую, засаленную немецкую марку.

— Пойдем, там видно будет…

СТРАШНАЯ ПРИМЕТА

Солнце только взошло, а тетка Христя и Коля стояли в ольшанике неподалеку от Припяти и в ужасе смотрели на виселицу, возвышавшуюся над городом. Они словно онемели. Язык не поворачивался что-то сказать. Ноги оледенели.

На виселице было пятеро. Четверо мужчин и женщина.

До войны Коля не раз приезжал с матерью в Пинск. Бывало, еще от моста мать начинала креститься то на розоватый купол православной церкви, видный за десять километров, то на суровый зеленовато-серый шпиль католического костела. Это были самые высокие строения в городе, да и на всем Полесье. А теперь оба храма словно присели, отошли на задний план. Внимание приезжих сразу же привлекало громоздкое сооружение нетолстых неоструганных бревен с перекладинами. Сейчас там висело пять человек. Но перекладина сделана с большим запасом…

— Господи боже мой, господи боже мой! — одними губами прошептала тетка Христя. — Уйдем отсюда, сыночек, — прижав к себе мальчишку, сказала она. — Мы тут что червяк под копытом быка — растопчут и не оглянутся.

Коля молчал. Он давно уже не смотрел на виселицу. Все его внимание теперь привлекла набережная, на которой рассмотрел два дота и зенитную пушку. Об этой набережной говорили партизаны. Им нужно знать все, что на ней творится.

Рявкая песню и гулко топая сапогами по булыжной мостовой, уходившей от набережной, быстро прошел взвод эсэсовцев. В конце первого квартала фашисты повернули направо и почти сразу смолкли.

Что там у них — казарма?

Чем больше Коля присматривался к жизни города, тем больше думал о том, как было бы здорово, если бы его глазами все это видел Моряк…

И когда тетка Христя настойчивей повторила, что надо уходить, Коля отрицательно качнул головой и, с трудом преодолев страх перед всем, что видел, наигранно беспечно сказал:

— А вы не бойтесь, тетя Христя, это повесили таких, что листовки расклеивали или прятали бомбы. А мы ведь идем так просто.

Неподалеку в лодке сидели мальчишки с удочками. Коля кивнул в их сторону и сказал:

— Я пойду поговорю с ними, а вы посидите в ольшанике. Может, они нас перевезут.

— Ты все-таки хочешь в город? — побелевшими губами спросила тетка Христя. — Посмотри, сколько там машин…

Машины двигались по главной улице действительно сплошным потоком. И это пугало Колю не меньше, чем тетку Христю. Но и влекло. Хотелось знать, откуда они приходят и куда уходят. Ведь это нужно партизанам…

И вдруг он придумал хитрость, которая сразу же убедила бледную от страха женщину.

— Мы глядеть боимся на все это, а наши девчата работают там, да еще под автоматами, да за колючей проволокой.

— То я ж ничего… — поспешно ответила тетка Христя. — Очи боятся, а ноги идут.

Подойдя к рыболовам, Коля сразу понял, что среди четверки за главного косматый, одетый в засаленные отцовские штаны, в майке с вытянутыми плечиками. Его слушались. К нему обращались за советами. Сам же он, сидя на корме лодки с двумя неказистыми удочками, молчал, то и дело выхватывая из воды серебристую извивающуюся рыбку.