Боевое кредо - [12]

Когда я закончил расшифровку, у меня все имевшиеся в наличии волосы встали дыбом. Такого маразма мне давно не встречалось. Вернусь с выхода, начну методично уничтожать все отделения штаба – одно за другим! А когда доберусь до того, кто это придумал, я ему шины на его джипе проколю – и не спасет его ни звание, ни должность.

Мы теперь будем должны оттопать еще с десяток километров и выйти к деревне, «захваченной противником»; в пять часов утра нам предстоит встреча с «агентом», который передаст график передвижения подвижного командного пункта армии, с которой мы «воюем».

Кто же, интересно, будет этим «агентом»? И что за график он нам передаст? Возле деревни нас легко могут «взять в оборот» и местная полиция, и СОБР, и все, кому не лень. Подвижный командный пункт армии мы бы и без «агента» обнаружили: дорог в этом районе не столь уж и много, и армейцы всегда двигаются одинаково – по трем-четырем точкам. Для продвижения колонны армейского командного пункта подходит всего лишь одна дорога, которая находится совсем недалеко от места нашей дневки. Ночью никто никуда не двинется, а с утра начнутся построения, устранения недостатков, ремонт «внезапно» вышедшей из строя техники, свертывания палаток, погрузки. Ближе часам к двенадцати «противник» начнет движение. Мы, абсолютно не торопясь, спокойно бы высмотрели – куда и кто двигается. С сопки с утра, если нет снегопада, обзор просто изумительный на много верст вокруг, и просмотреть вереницу штабных машин может только слепой или пьяный майор Пачишин. Гарантированно при таких раскладах мы бы уже вечером были эвакуированы и занимались бы законным отдыхом после написания отчетов. Пусть «спортсмены» раньше нас выполнят задачу, мы за славой не гонимся, но и усложнять условия выполнения учебно-боевой задачи нам ни к чему.

Пока я беззвучно матерился и выбирал наиболее безопасный маршрут перехода, подошел один из братьев и протянул мне блокнот:

– Командир, тут пароль и отзыв для агента. Лучше ляжь на землю и прочитай.

– А чего это мне ложиться?

– Чтобы не упасть…

Прочитал. Действительно, лучше бы я лег. Пароль – «Престидижитация», а отзыв еще лучше – «Эксгибиционизм»! Какой больной на голову маньяк это придумал?! Или наверняка это месть за все хохмы и шуточки, которые я вытворял над работниками штаба. Как говорится, не рой другому яму – в нее и нагадить могут!

Ладно, придется идти дальше. Можно было бы на очередном сеансе связи «прочесать» о том, что встреча прошла успешно, заставить Вову отловить офицера, исполняющего роль «агента», и подкупить его чем-нибудь. Однако не все так легко в суровых буднях спецназа! Наверняка нам должны будут записать в карточку очередную группу цифр, которая подтвердит наше пребывание на окраине села с истинно русским названием Вахапетовка.

– Командир, может, по пять капель? – призывно замахали технари, разложившие на полипропиленовом коврике походный ужин.

Пачишин и Пиотровский уже отошли от гонки по кустикам и перелескам и довольно громко обсуждали предстоящую трапезу, жалуясь доктору на потертости в различных местах и на «спринтера-начфиненка», бежавшего со скоростью оленя в головном дозоре.

Леня Ромашкин пыхтел, упаковывая обратно в рюкзак полено. Деревяшка сопротивлялась и залезать обратно явно не хотела. Артемьевы все еще работали с Центром. Лейтенант-финансист носился вокруг группы, как молодой фокстерьер, и радовался жизни. Доктор заваривал в котелке чай с какими-то травками и не обращал внимания на техников, советовавших добавить в чай пургену для увеличения скорости передвижения.

Капитаны до конца отработали сеанс и плюхнулись возле импровизированного стола.

– Командир, нам все-таки положено по пятьдесят грамм? Мы первые сеанс отработали, «спортсмены» все еще тупят!

– А чего они так? У них вроде свои связисты-маломощники, все по первому классу работают. Наверное, лучшие в бригаде.

– Мало ли как они со своих станций работают! Главное, кто на приеме сидит, а там у нас тоже агентура имеется – начальник станции прапор Васька Шпонкин. Он нам два литра «торчит» за акты списания, так что в журнале мы отмечены первые. Да, кстати, у «собров» радисты тоже наши; мы так долго на связи были потому, что они тоже связь давили и координаты свои на Центр давали.

Один из братьев протянул мне листочек из блокнота, исписанный цифрами. Пришлось оторваться от поедания лапши с тушенкой и снова доставать карту. Так, ага! Значит, СОБР здесь, черкнул я карандашом, «спортсмены» здесь, совсем неподалеку от нас. При переходе придется делать значительный крюк, чтобы обойти справа дневку соперников. СОБР будет от нас километров на шесть западнее и особых помех не создаст. Основное внимание надо сосредоточить на подходах к Вахапетовке – мало ли что и кто нас там ожидает?

Один из братьев, смотревший на карту через мое плечо, хмыкнул и весьма громко и нелицеприятно выразился:

– Ой, лажа-а-а!

– В смысле, лажа? – не понял я его.

– Смотри, радисты, которые идут с «собрами», дают свои координаты вот здесь, – ткнул он пальцем в значок, нарисованный мною.

– Ну, да вы же сами мне эти цифры дали!

– Ошибка не в цифрах. Вася сам сидел на связи со мной, а у него этих ОДСов отработано – ого-го сколько! С этого места, которое они дают, в нормальный азимут с приемной станцией никак бы не попали, да и связаться вряд ли смогли бы. Они на карте получаются вообще под сопкой перед обрывом. А тут, насколько я помню, зона радионевидимости. Как бы они ни пыжились, связь можно дать, только взобравшись сюда, – и он снова ткнул пальцем в карту.