Боевая молодость - [11]

Утром я не пошел в институт. Несколько раз прогулялся быстрым шагом мимо столовой ЧК по противоположной стороне и встретил Фадеева, которого попросил передать Потапову, что срочно нужна встреча.

Я покружил по улицам минут тридцать. Потапов уже ждал меня на квартире. Он ходил туда-сюда по комнате, по его виду я понял, что он чем-то доволен.

— Здорово, Ванюша, студент, ваше благородие, — заговорил он, пожимая мою руку. — Чего ты весь в мыле? Вдовица тебя так взвинтила? Ха-ха! Ну, что стряслось? Выкладывай, потом уж я.

Лицо его посерьезнело, едва я поведал о шифре, о том, как мне удалось найти ключ к нему.

— Ну, скажи ты, ну надо же, — повторял он. — Це дило треба разжуваты. Ай студент, ай молодчага! Да тебя же наградить надо! — Он позвонил в ЧК, приказал усилить наблюдение за домом номер шесть по Садовой улице. — Как сама Гавронская? — спросил он, положив трубку.

— Думаю, об организации Андриевского она понятия не имеет. Настораживает меня только ее подозрительность. Или она дьявольски хитра, великолепная актриса, или ничего не знает о заговоре.

— Ладно. Узнаем. Однако слушай теперь меня. Мы получили вот какие сведения из Екатеринодара. Тамошние ребятки выяснили: уроженка станицы Кореновской Анна Дубровина, документы которой были у сбежавшей из госпиталя сестры милосердия, действительно служила в санчасти армии Буденного, понял? В январе месяце этого года Дубровина демобилизовалась, вернулась в свою станицу. Там прихватил ее тиф, в конце апреля она умерла. В больнице. А дядя невесты Гавронского Золотарев тогда еще заведовал больницей, ясно? Документы Дубровиной исчезли. У родных ее их нет. Какой вывод? Или невеста Гавронского Лидия стянула ее документы, или какая-то другая девица. По заданию Андриевского она, неизвестная нам, поступила в госпиталь. Она знала, что мост хотят взорвать и что с этим делом связан Федька Матвеев. Увидев его в госпитале, она испугалась, что он, придя в сознание, расскажет все. Тогда она ввела смертельную дозу морфия и сбежала. И надо думать, неизвестная и есть невеста Гавронского Лидия. Потому что нигде ее не найти. Ясно? В Новочеркасске, в Екатеринодаре, в Кореновской — ее нету. У Золотаревых ее нет, Гавронская ее и не видела, понимаешь?.. Где-то, значит, отсиживается. В госпитале она проработала всего одну неделю. Помнит ее только одна пожилая сестра, ее напарница, и главный врач. Они показали одно: сестра Дубровина красила губы, накладывала румянец. Косынка всегда закрывала ее лоб до бровей. И сестра еще показала, что Дубровина попивала, воровала спирт и морфий. Вот, студент, все сведения о ней… Идем далее. Загадкой остается для нас личность убитого у моста. Никто его не опознал, заявлений об исчезновении родственника, знакомого, соседа не поступило ни к нам, ни в милицию. Теперь о другом. Дом, где живет Золотарев с женой, принадлежит Сазоновой Елизавете Петровне. У нее двое детей, сын четырнадцати лет, дочке десять. Муж ее, Сазонов Степан Тихонович, — владелец самой крупной в городе паровой мельницы. Ушел с войсками Деникина, до сей поры не вернулся. Занимают Сазоновы квартиру номер один. Квартира номер два пустует, в коммунхозе ее взяли на учет. Прежде жил в ней инженер, он был управляющим на мельнице Сазонова. Где теперь он — неизвестно. За домом ведется наблюдение. Пока никто подозрительный к Золотаревым не приходил. Все, пожалуй. Пойдешь ты на Садовую, шесть или нет, решим погодя. Пока можешь прогуляться по Садовой, со стороны погляди на дом осторожно, небрежно, не привлекай к себе внимание. Специально ни за кем не следи. И последнее: сюда больше не приходи, возле чека и не появляйся — это заруби на носу. Вот ключ от десятого номера горсоветовской гостиницы. Пусть она станет пока твоим вторым домом. Можешь изредка и ночевать там. В номере телефон. Ежедневно по дороге в институт звони мне. И учти: за тобой могут вести слежку. По дороге в гостиницу следи, нет ли хвоста.

— Гавронскую навестить? — спросил я.

— Пока нет нужды. Если опять письмом позовет, сходишь. Да, чуть не забыл: в номере стоит полковой денежный ящик. Если что, я оставлю в нем тебе записку. Проверяй ежедневно, ключ от ящика носи с собой. Ну и все. Ступай, Иван Иванович. — Он пожал мне руку. — Спасибо тебе за Садовую, шесть. От всей души.

Я побывал в номере, посидел за столиком и отправился в столовую. Когда обедал, то сосед по столу рассказал мне, как пройти на Садовую улицу, и я отправился туда.

Улица оправдывала свое название. Палисадники домов, заросшие сиренью, акацией, разделялись только проездами к воротам. Дома утопали в садах. Возле лавочек земля утоптана, шелуха от семечек. Забор дома номер шесть высокий, без щелей. Во дворе, захлебываясь, гремя цепью, залаял пес. Над калиткой прибита жестянка: Садовая, 6. Тарасов А. В.

Я оглянулся: улица была пустынна, только мальчишки гоняли колесо по дороге да древний старик в черном картузе сидел на лавочке. В конце улицы я постоял, озираясь. Обратно пошел по другой стороне. Минут десять посидел на лавочке наискосок от шестого дома. Тихо было. Только колесо мальчишек повизгивало. Мимо прошел парень в рубахе навыпуск, в сером пиджаке и с котомкой за спиной. На меня он не взглянул.