Блюз белого вампира - [16]

— Понимаю.

Бестхофф указал на кушетку эпохи королевы Анны, стоящую напротив его кресла. Джулс как мог бережнее опустился на хрупкий антиквариат. Бестхофф сел обратно в кресло.

— Желаете чашку кофе? Или предпочитаете бренди?

Значит, эти вампиры все еще могут пить спиртное? А почему не предложить гостю бокал крови, подумал Джулс. Ну да ладно.

— От кофе не откажусь.

Бестхофф потянулся к мраморному столику возле кресла и нажал одну из кнопок на небольшом пульте.

— Штраусман, будьте добры, чашку кофе для нашего гостя.

Затем снова повернулся к Джулсу.

— Вы прочли Штраусману отрывок из «Кровавой ночи», не так ли? Эта поэма известна очень небольшому числу людей. Поэма, к слову сказать, моего собственного сочинения. Плоды романтической юности в Румынии, если можно так выразиться. Как вы узнали о ней? Надеюсь, не из Интернета?

Бестхофф сдержанно улыбнулся, пристально всматриваясь Джулсу в глаза.

— Отрывок мне дала Морин Ремуладе. Она мой друг и хотела, чтобы я обязательно поговорил с вами.

Глаза Бестхоффа внезапно зажглись интересом.

— Морин! Наша беглянка. Странно, что она до сих пор хранит в памяти эти строки. Я был уверен, что она не собирается их когда-либо использовать. Скажите, она по-прежнему танцует в так называемом мужском клубе во Французском квартале?

— Ага, и как всегда, собирает толпы.

Бестхофф улыбнулся.

— Яркая была девушка. Грустно осознавать, до чего она опустилась. Я предсказывал, что так и случится. Предсказывал, но она не желала слушать.

Он перевел глаза на маленький портрет, который висел между двумя высокими книжными шкафами. С портрета на них смотрела девушка с тонкими руками и изящными скулами. Джулс вздрогнул, узнав в ней юную Морин. За несколько десятилетий они оба успели так раздаться вширь, что Джулс забыл, какой Морин была когда-то.

Бестхофф постучал длинными ногтями по столику.

— Однако хватит о прошлом. Так какой информацией, мистер Дюшон, вы хотели с нами поделиться?

Джулс откашлялся и заговорил, тщательно выбирая слова, чтобы произвести максимальное впечатление.

— В городе появился новый вампир. Цветной вампир.

Бестхофф медленно переплел длинные тонкие пальцы.

— Цветной вампир? Ну же, мистер Дюшон. Здесь нет необходимости прятаться за такими эвфемизмами. Говорите прямо.

— Ладно. Чернокожий вампир. Ну так вот, этот сопляк строит из себя неизвестно что, говорит, у него есть целая армия вампиров. Сами понимаете, тоже черных. Этот засранец, Мэлис Икс, как он себя называет, хочет выжить меня из города. Вломился в мой дом, испоганил мне весь гроб и потребовал, чтобы я больше не кусал цветных… в смысле, чернокожих. Как вам это нравится?

Джулс подался вперед, чтобы не пропустить ни капли того негодования, которое, как ему казалось, должно сейчас же исказить лицо Бестхоффа. Однако ничего подобного не произошло — лицо собеседника не изменилось.

— И как, по-вашему, — спросил он невозмутимо, — это может касаться всех нас?

Джулс приоткрыл рот и не смог издать ни звука. То, что он услышал, казалось просто невероятным. Может, у Бестхоффа возрастные проблемы со слухом?

— Мистер Бестхофф, может, вы меня не совсем… э-э-э… поняли. Я говорю, у нас здесь черт знает что творится. В смысле, не здесь, а там, в бедных кварталах, где неизвестно сколько черных кровососов собираются вытеснить нас из города…

Бестхофф остановил Джулса царственным взмахом руки.

— Нет, мистер Дюшон. Они собираются вытеснить вас, а не нас.

Голова у Джулса пошла кругом, как барабан в изношенной стиральной машине. В библиотеку вошел Штраусман и поставил на столик серебряный поднос с кофейником, сахарницей, маленьким сливочником и белой фарфоровой чашкой. Поскольку ничего вразумительного в эту минуту Джулс сказать не мог, он выхватил из рук у дворецкого чашку, до самых краев наполнил ее горячим кофе и сделал три жадных глотка. Кофеин в сочетании с гневом кое-как привели его мысли в порядок.

— Как это не нас, а меня? — пробормотал он. — Ведь все мы — и вы в этом вашем дворце, и я, — мы в этом деле заодно! Я не знаю, как еще объяснить. Ну, мы же белые вампиры, белые…

Бестхофф поднялся.

— Судя по всему, мистер Дюшон, вы многого не понимаете.

Он направился к двери и жестом пригласил Джулса следовать за ним.

— Идемте. Мне хотелось бы кое-что вам показать. Если хотите, можете захватить с собой ваш кофе.

Штраусман снова наполнил чашку и вручил ее Джулсу вместе с блюдцем. Джулс поплелся за Бестхоффом. Его чашка подпрыгивала на блюдце с громким дребезжанием. Дворецкий распахнул витражные двери, и в них заискрилось отражение газовых светильников.

Бестхофф и Джулс вышли в сад и мимо затейливо подстриженных деревьев прошли к следующему строению. Оно оказалось куда скромнее, чем главное здание, и состояло всего лишь из одного этажа, хотя и было достаточно просторным. Бестхофф отомкнул дверь массивным железным ключом.

Они вошли и, к удивлению Джулса, оказались в длинной, широкой палате, где в четыре ряда стояли узкие койки, застеленные белыми накрахмаленными простынями. Почти все кровати были заняты. Распростертые на них люди издавали приглушенные стоны и бормотание, а одетые в униформу служители сновали туда-сюда между рядов.