Блюз белого вампира - [127]

— Ясно. Подберем что-нибудь. Кстати, если ты не против, я сыграл бы кое-что из своего. Недавно совсем баловался и одну вещицу сочинил. Кстати сказать, ты на мое вдохновение повлиял…

— Конечно, я не против, Тео. Я доверяю твоему вкусу. Исполняйте все, что захочешь. Да, кстати! Как считаешь, никаких проблем у вас не будет? Все-таки играть на улице ночью…

Музыкант успокаивающе махнул рукой.

— Да нет! Мы ведь мимо многоквартирных домов не пойдем. В том районе, про который ты толкуешь, в основном ночные клубы, бары да магазины. Никому мы там мешать не будем.

— Значит, ты согласен взять чек?

Тео Шамбоне снова глянул на чек и, в очередной раз прочитав сумму, недоверчиво покачал головой.

— Ну конечно, Джулс. Я возьму чек. Если тебе охота именно так пустить свои деньги на ветер, то кто я такой, чтобы спорить?

— Отлично. Кстати, можно тебя еще кой о чем попросить? Мне позвонить надо, а мелочи нету. Не одолжишь тридцать пять центов?

Тео сделал комично-суровое лицо.

— Ну, не знаю, не знаю! Стоишь ли ты того? — Он сунул руку в карман и выудил оттуда две монеты по двадцать пять центов и две по десять. — На тебе. Сделай два звонка.

Джулс взял мелочь и пожал другу руку.

— Спасибо, Тео. Я уверен, завтра ночью вы с ребятами сыграете так, что закачаешься. И еще… тебе, наверное, непросто будет поверить, но… с тех самых пор, как ты начал играть… я был самым большим твоим поклонником.

Тео Шамбоне поскреб темно-кофейный подбородок, заросший белой щетиной. Потом хитро улыбнулся и кинул на Джулса многозначительный взгляд.

— Почему же непросто поверить? Я очень даже верю. Ты и твой «отец» — вы оба были моими поклонниками… Я страшно сочувствую твоей потере, Джулс. Слово даю, мы с ребятами проводим твою подругу в последний путь таким джазом, какого и на небесах не слыхали.

* * *

Джулс не думал, что возвращение в «Трамвайную остановку» растрогает его так сильно. Ресторанчик этот открылся всего четыре года назад. Для вампира такой срок значит немного. Кроме того, Джулс долго ворчал, когда вся его ночная компания таксистов и полицейских решила тогда сняться с места и перебраться из «Таверны святого Чарльза» к ее новому конкуренту, вверх по улице. Однако очень скоро «Остановка» стала для Джулса вторым домом. Не потому что в ней самой было что-то особенное. Такой ее делали люди, которые сюда приходили. Такие люди, как Эрато.

— Здорово, приятель. Спасибо, что пришел. — сказал Джулс.

— Не за что, — ответил Эрато и выдвинул Джулсу стул. — Сегодня все равно клиентов почти нету. Да я и волновался малость, когда ты в тот раз с демонстрации удрал. Как у тебя дела-то?

Джулс грузно опустился на стул и поставил на стол вазу.

— Бывало и получше.

— Что это за ваза? Тебе кто-то цветы прислал?

— Это… — Джулс придумал немало историй, которые можно было рассказать другу, но потом решил, что для вранья сейчас не время. — Это Морин, Эрато. Это… это ее прах.

Целую минуту Эрато не говорил ни слова. Взгляд его стал жестким.

— Так нельзя, — сказал он наконец. — Такими вещами не шутят. Ничего забавного тут нету.

Выражение лица у Джулса не изменилось ни на йоту.

— Это не шутка, Эрато. Я отдал бы все на свете, чтобы это была шутка. Погляди на меня внимательно. Похож я сейчас на шутника?

Эрато внимательно вгляделся другу в глаза. Потом медленно и неохотно на лице его вместо гнева и возмущения появился страх.

— Черт. Да ты и правда не шутишь. Как… когда… как, черт подери, это случилось?

— Я… Черт! Не могу я рассказать, Эрато. Ты мой самый лучший друг на свете. Если я и хочу кому-нибудь сказать правду, то только тебе. Однако Морин не захотела бы, чтобы ты узнал, как она умерла. Я уверен, что не захотела бы, и обязан ее желание выполнить.

Эрато уставился на руки. Джулс наблюдал, как лицо его друга становится еще темнее, приобретая густо-коричневый оттенок, а большие мозолистые ладони сжимаются в кулаки.

— Какого дьявола говорить про дружбу, если ты не веришь мне… если считаешь, я не стою того, чтобы сказать мне правду? Морин была и моим другом. Неужто я не имею право знать, что случилось?

Джулс с трудом сглотнул.

— Конечно, Эрато, ты имеешь право знать правду. Просто я не имею права тебе ее говорить. Если ты думаешь, что это не разрывает мне сейчас на части все кишки, то ты не знаешь своего друга.

Эрато медленно разжал кулаки. На его лице, сменяя друг друга, появлялись печаль, гнев, боль и, наконец, смирение.

— Ладно, — сказал он через какое-то время. — Что мне надо сделать?

— Возьми вазу, Эрато. Мне нужно, чтоб ты взял Морин с собой. Отнеси ее домой и поставь на окне с самым хорошим видом, какой есть. Там, где много солнца и где ей всегда будет тепло. Для меня это чертовски важно.

— Джулс, я… я обещал и сделаю все, что смогу, но… разве не ты должен ее забрать? Морин должна быть с тобой, Джулс. Она твоя.

— Морин должна быть с тем, кто сможет о ней позаботиться. С тем, кто никуда не пропадет. По крайней мере в ближайшее время. Сомневаюсь, что этот кто-то — я.

— Ты о чем? Куда ты собрался?

— Я не могу сказать.

Глаза у Эрато вспыхнули.

— Вот дьявол! — Он грохнул ладонью по столу. — Что, бес тебя дери, все это значит?! Сначала заставил меня сюда притащиться, потом растряс как хомяка на вертушке, а теперь ни хрена говорить не хочешь! Что за фигня с тобой происходит?!