Блю из Уайт-сити - [48]
И тут мы оба подпрыгиваем на месте от громкого стука в окно машины.
Глава девятая
Безжалостная Немезида Кристофера Кроули
— Эге-гей!
Это Тони. Он явно хорошо принял. По запаху чувствуется. К тому же его шатает. По тому, как он сопит, пыхтит и утирает нос, можно догадаться, что он пропустил не одну рюмку и уже готов выяснять, кто кого уважает.
Я тут же беру себя в руки. Мне приходит в голову, что я делаю это каждый раз перед встречей с друзьями. Одно движение лицевых мышц — и я превращаюсь в самоуверенного, крутого, дерзкого всезнайку.
— Тони-Бриллиантовый!
— Фрэнки, чертов Выд… о, простите, просто Фрэнки. Офигительно невероятно честный Фрэнки. Девушка не знает твоего прозвища? Вронки, не надо обижаться. Пошли. Пошли, выпьем пива. У нас еще пятнадцать минут до того, как Махатма Ганди раскроет нам тайну мирозданья. Он осчастливит весь мир. Конец сомнениям и неуверенности. Два пива и «Бейлиз» для тебя, куколка. Ну хватит тут обжиматься-миловаться. Ненавижу женатиков. Опаньки. Вы ведь еще не того? Не женились?
Он одаряет Веронику одной из своих самых очаровательных улыбок: полумальчик, полусатир. Я вижу, как она замирает, думает, наконец сдается и начинает смеяться. Тони галантно открывает дверцу и протягивает Веронике руку. Расстегнутый ворот рубашки позволяет увидеть золотой амулет с рогами и ладонью, который он никогда не снимает. Вероника сжимает его ладонь — большую, мягкую, с черными островками волос на тыльной стороне, — и Тони начинает, спотыкаясь, продвигаться к входу в паб.
Я прихожу в себя и усмиряю свои эмоции, запихивая их в дальний ящик сознания. С тех пор, как я вышел из машины, мне удалось совладать с собой, теперь все опять под контролем. Я три-четыре раза провожу рукавом пиджака по лицу, пока не исчезает соленая влага, потом вхожу в зал. Тони с Вероникой уже сидят за столиком в углу. При моем появлении Тони начинает размахивать руками и громко звать меня, так что другие посетители паба оборачиваются.
— Фрэнки!
Я подхожу к столику и сажусь, потом залпом выпиваю пиво, которое Тони уже успел для меня заказать. На нем красивый льняной пиджак шоколадного цвета и (невероятно, но факт) коллекционная голубая рубашка от кого-нибудь типа Версачи. На ногах мокасины от Гучи с квадратными носами. Он как заведенный трещит про свою работу.
— Парикмахер — это не просто человек, который стрижет волосы. Это гораздо больше. Вы понимаете, о чем я? Понимаете? Может, звучит претенциозно. Не знаю. Но, приходя в салон, люди хотят попасть… в другой мир. И это то, что я им даю. Немного волшебства, милая беседа, новая внешность. На прошлой неделе у меня был Эван Макгрегор, потрясающий мужик, на самом деле он скорее мой приятель, чем клиент. Так вот, он сказал мне: «Я прихожу сюда не для того, чтобы постричься». Дело в атмосфере, в том, как это организовано. А я здорово умею создавать атмосферу. Да, и еще Алекс — Александр Маккуин — зашел вчера постричься наголо. Вы его знаете? Ну, дизайнер. Да? Он отличный парень, никакой распальцовки, даже намека на это. Так вот, он сказал примерно то же самое. Сказал, что ему у нас… комфортно. Так и сказал. Комфортно! Вот я и говорю: это одновременно ремесло и творчество. Кстати, Вероника, у тебя чудесные волосы. У кого ты стрижешься? Тебе идет. Разве что чуть-чуть снять на затылке. Можешь повернуться на секунду?
Вероника поворачивается, и Тони кладет руку ей на шею, легким движением поднимает волосы и проводит пальцем по кончикам. Вероника едва заметно вздрагивает.
— Не хочу обидеть того, кто тебя стриг, но здесь немного неровно. Я бы сделал чуть покороче, покомпактнее, что ли. Заходи ко мне. Тебя, красотка, постригу бесплатно.
Все идет хорошо. Вероника чувствует себя гораздо спокойнее, чем в прошлый раз. Движения мягкие, веки полуприкрыты. Я доволен. Внезапная волна уверенности в себе заставляет меня перегнуться через стол поближе к Тони:
— Есть разговор, это важно.
Тони отхлебывает из стакана и ставит его обратно на стол. Начинает теребить золотые рога на шее. Он смотрит на меня и одновременно как будто мимо. Тони вообще часто переключает свое внимание с близлежащих предметов на отдаленные. Он всегда контролирует, нет ли поблизости кого-нибудь более достойного.
— Мы с Вероникой хотели спросить. То есть нам было бы очень…
И тут Тони переводит взгляд в противоположный конец паба.
— Ричард! Привет!
Опять смотрит на меня. Ясно, что он слушал вполуха.
— Прости, Фрэнк. То есть Фрэнки. Это Ричард Блоук. Из «Биг-Грин-Три-Томатос». Отличный парень. Я сейчас. Вернусь через минуту.
С этими словами он вскакивает и начинает обнимать длинного худого человека, в смущении стоящего около барной стойки, в котором я после некоторых усилий распознаю вокалиста второсортной рок-группы. Какое-то время мы с Вероникой молчим. Потом я говорю:
— Обычное дело. С ним нельзя ни по улице пройти, ни в паб зайти, с ним только с места двинешься, а он уже встретил знакомого. Максимум, на что можно рассчитывать, это на десять минут непрерывного общения.
— Неудивительно. Он боится.
«Все существующее – иллюзия. Правда – ложь. Миром правит парадокс. И это дает надежду», – считает герой романа. Разуверившись в любви, он обратил взор внутрь себя и с удивлением обнаружил в своем черно-белом мире мириады оттенков серого. И решил разобраться: Что случилось с женщинами? Что случилось с ним самим? Что вообще случилось?
"Штормовое предупреждение" — роман Тима Лотта, посвященный эпохе 80-х.
Эта книга — про страсть. Про, возможно, самую сладкую и самую запретную страсть. Страсть тайно подглядывать за жизнью других людей. К известному писателю приходит вдова доктора Алекса Сеймура. Недавняя гибель ее мужа вызвала сенсацию, она и ее дети страдают от преследования репортеров, от бесцеремонного вторжения в их жизнь. Автору поручается написать книгу, в которой он рассказал бы правду и восстановил доброе имя покойного; он получает доступ к материалам полицейского расследования, вдобавок Саманта соглашается дать ему серию интервью и предоставляет в его пользование все видеозаписи, сделанные Алексом Сеймуром.
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
«Как я стал идиотом» — дебютный роман Мартена Пажа, тридцатилетнего властителя душ и умов сегодняшних молодых французов. Это «путешествие в глупость» поднимает проблемы общие для молодых интеллектуалов его поколения, не умеющих вписаться в «правильную» жизнь. «Ум делает своего обладателя несчастным, одиноким и нищим, — считает герой романа, — тогда как имитация ума приносит бессмертие, растиражированное на газетной бумаге, и восхищение публики, которая верит всему, что читает».В одной из рецензий книги Пажа названы «манифестом детской непосредственности и взрослого цинизма одновременно».
Ник Хорнби (р. 1958) — один из самых читаемых и обласканных критикой современных британских авторов. Сам Хорнби определяет свое творчество, как попытку заполнить пустоту, зияющую между популярным чтивом и литературой для высоколобых".Главный герой романа — обаятельный сибаритствующий холостяк, не привыкший переживать по пустякам. Шикарная квартира, модная машина… и никаких обязательств и проблем. Но неожиданная встреча с мальчиком Маркусом и настоящая любовь в корне меняют жизнь, казалось бы, неисправимого эгоиста.
«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.
Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.