Блуждающая в темноте - [2]

Мама была одета в легкое прозрачное платье, облегающее тоненькую фигурку, она смеялась, что-то рассказывала отцу и держала ее, Кристину, за руку…

Почему же самые дорогие воспоминания способны причинить такую боль?

На этот вопрос у нее не нашлось ответа. Сейчас старый фонарь облюбовал паучок; оплетенная паутиной лампа казалась символом ушедшей в небытие прежней жизни, такой близкой и такой недостижимой.

Ворота, наконец, открылись, здоровенный парень в армейской униформе поздоровался с Генри и кивнул Кристине.

– Где же Нортон, Джон? – спросил Генри, доставая из “Бьюика” чемоданы. – Кажется, он обещал нас встретить.

– Какие-то дела на острове, сэр, – пожал плечами здоровяк, забирая у него вещи Кристины, – Мистер Энрайт просил извиниться перед вами, ну, вроде там что-то случилось с его родственниками.

– Надеюсь ничего серьезного? – Генри обнял дочь, и они вслед за охранником прошли через широкую готическую арку, что соединяла проход в чугунной ограде.

– Да нет, он позвонил недавно, сказал, все утряслось, и завтра ранним утром он вернется в поместье, – ответил Джон, – Хотя на его месте я бы не был в этом уверен: сегодня снова объявили штормовое предупреждение, так что вряд ли хоть одно судно причалит к материку раньше пятницы. Ну а вы, мистер, остаетесь на ночь?

– Нет, Джон, – сказал Генри, – Тебе придется самому охранять мою девочку.

– Какие проблемы, – улыбнулся охранник, подмигивая Кристине – Мы поладим с мисс Маклинн. Я буду стараться не мозолить ей глаза, а уж если что случится – узнаю первым и мгновенно отреагирую. Вы ведь знаете, я профессионал.

– Знаю, Джонни, – ответил Генри, – Потому и не боюсь оставить ее на твою опеку.

Кристина не слушала их разговор, гораздо важнее для нее были оживающие на глазах образы прошлого: сад со светло-желтыми плиточными дорожками между клумбами осенних цветов и низкими вишневыми деревцами, которые Генри лет десять назад привез из Японии; беседка из почерневшего от сырого климата кедра; длинная скамья, подвешенная на двух толстых цепях к железной перекладине так, что получались качели… И над всем этим возвышалось старинное здание в три этажа: где-нибудь в городе оно бы не так явно выделялось огромными размерами, здесь же, в самом сердце английского леса, столь массивное творение рук человека внушало трепет и уважение к искусным мастерам, сотворившим каменную крепость.

– Потрясающе, – только и могла сказать Кристина. Отец приблизился сзади и обнял ее за плечи.

– У таких старых зданий без тени сомнения есть душа, – задумчиво произнес Генри, – Я хочу сказать, этот дом, он помнит наше прошлое, Кристи… Помнит тех людей, что жили здесь когда-то давным-давно. Избавься от всего тревожного и отдохни в чудесных воспоминаниях. Не нужно возвращаться мыслями в плохое время, хорошо?

Кристина кивнула, и несколько мгновений они молча стояли, смотрели на величественный дом, за которым виднелся океан – даже с такого расстояния девушка слышала звук бьющейся о берег соленой воды.

– Мне пора, – сказал Генри, мягко от нее отстраняясь. Они вернулись к воротам, охранник уже занес вещи в дом и терпеливо ждал у главного входа.

– Джон тебе все покажет – Генри поцеловал дочь и приоткрыл дверь Бьюика – А утром приедет Нортон Энрайт, тот самый человек, что поддерживает это место в таком великолепном состоянии – он интересный собеседник, так что, надеюсь, скучать не будешь.

Кристина смотрела, как он садится в машину, постаревший, с грустной улыбкой на лице, машет ей в ответ рукой; его автомобиль медленно доезжает до поворота, мигает на прощание фарами и скрывается за деревьями. Ее надежда на то, что призраки прошлого перестанут терзать ее душу здесь, в поместье деда, начинала таять. Целый месяц вдали от отца, подумала Кристина, мысли эти снова вызвали знакомый приступ меланхолии и одиночества.

..2..

Ночью ей снился странный сон. Она стояла на берегу моря, в той его части, где мелкая галька переходила в огромные валуны, покрытые мокрыми водорослями и обширными колониями ракушек. Черное небо рассекали молнии, подсвечивая тучи жутким желтоватым светом; волны достигали двухметровой высоты и яростно обрушивались на камни, оставляя после себя шипящую пену и мириады мерцающих в лунном свете брызг.

Прикосновение капель воды к коже, соленый холодный ветер, скользкие камни, на которых стояли ее голые ноги – все казалось невероятно реальным, и хотя Кристина осознавала, что это ей снится, и на самом деле лежит она сейчас на мягкой кровати в доме деда, действительность происходящего вызывала у нее одновременно и страх, и восторг.

Восторг перед природной стихией, развернувшей противостояние между океаном и озаряемым молниями небом.

Cтрах, вызываемый ощущением, что за ее спиной кто-то стоит. Буравит ее пристальным внимательным взглядом.

Это чувство парализовало волю, не было никаких сил повернуться и посмотреть в глаза наблюдателю. Даже от одной мысли об этом ее передергивала дрожь, и она продолжала стоять лицом к бескрайней океану.

Ты любишь чувствовать себя слабой, не так ли? – раздался голос за ее спиной. Тихий, вкрадчивый голос, при звуке которого Кристина почувствовала, как сердце уходит вниз, а ноги становятся ватными и непослушными.