Блуждая на высшем уровне - [5]

Элберт с трудом удержался от стона.

Но мистер Демарест ухмыльнулся.

- Откровенно говоря, Кел, - ответил он, - я не совсем уверен, в какой степени переключатели старины Блика - только бутафория.

Кел добился своего! Вот к чему в основном сводилась реплика мистера Демареста.

Но неужто переключатели у мистера Блика и вправду бутафорские? Насколько все проще там, далеко-далеко, в университете, где человек говорит только то, что думает!

Они прошли почти весь коридор. Мистер Демарест сказал вполголоса:

- Кабинет мистера Саутфилда.

Одно лишь сознание того, что за стеной находится мистер Саутфилд, заметно обуздало даже мальчишескую лихость мистера Демареста.

Через арку они вошли в просторный кабинет, где освещение было такое же, как в коридоре, а скульптуры еще замысловатее.

В глубине, в необъятном кресле изучал бумаги мистер Саутфилд - пожилой человек, причудливо одетый, но с удивительно заурядным лицом, едва виднеющимся над брыжами поверх ярко-малинового камзола. На вошедших он не обратил внимания. Мистер Демарест ясно дал понять, что все должны выждать, пока к ним обратятся.

Кел и Элберт расположились в двух креслах величиной с тахту так, чтобы сидеть лицом к мистеру Саутфилду, и замерли в ожидании.

Мистер Демарест шепнул:

- Я вернусь как раз вовремя, успею вас представить. Надо, знаете ли, привести себя в порядок.

Он усмехнулся, дружески хлопнул Кела по плечу. Элберт был рад, что мистер Демарест не проделал с ним того же, а лишь подал ему руку перед уходом. В противном случае Элберт разволновался бы.

Он откинулся на спинку кресла, утомленный переживаниями и успокоенный мягким светом.

Никогда еще Элберт не сидел в таком удобном кресле. Кресло было не просто удобно, оно с восхитительной настойчивостью предлагало расслабить все мышцы. В полудремоте Элберт почувствовал, как кресло нежно его укачивает и любовно массирует ему шею и спину.

Он блаженствовал. Не то чтобы он заснул. При чуть-чуть иной конструкции кресло, без сомнения, могло бы и усыпить сидящего, но так оно дарило лишь отдых, беззаботный и бездумный.

Кел заговорил (даже его спокойный бас прозвучал резко и назойливо):

- Выпрямитесь, Элберт!

- Зачем?

- Элберт, от вашего коммерческого сопротивления и следа не останется, если вы не сядете прямо и не обезвредите кресло!

- Коммерческое сопротивление? - размышлял вслух Элберт. - О чем беспокоиться? Ведь мистер Демарест на нашей стороне, не так ли?

- Мистер Демарест - отнюдь не зональный директор, - напомнил ему Кел.

Значит, трудности еще впереди! Значит, чудесное кресло - лишь очередная ловушка на пути, где гибнут неприспособленные! Мысленно Элберт принял решение: "Отныне я буду поглощен одной-единственной мыслью: как сберечь в себе коммерческое сопротивление".

Он повторил про себя эти слова.

Повторил их еще раз...

- Элберт!

Теперь в голосе Кела слышалась неподдельная паника.

Хорошо же Элберт бережет коммерческое сопротивление! Опять доверился креслу. Он с сожалением переместил свой центр тяжести вперед и решил опереться на подлокотники кресла.

- Осторожней! - вскрикнул Кел. - Теперь хорошо, только не прикасайтесь к подлокотникам. Просто подайтесь вперед. Вот так. - И пояснил: Поверхность у подлокотников шероховатая и влажная, а за этим может крыться только одна цель: вводить наркотики под кожу! Разумеется, в микроскопических дозах. Но нам и их надо остерегаться. Я слышал о таком приеме, но впервые столкнулся с ним на практике, - признался он.

Элберт изумился, а через мгновение изумился еще сильнее.

- У мистера Саутфилда точь-в-точь такое же кресло, а он откинулся на спинку. Больше того, он, читая, поглаживает подлокотник!

- Знаю, - покачал головой Кел. - Выдающийся человек, правда? Выдающийся. Запомните, Элберт. Настоящий коммерсант, человек в зените успеха, в то же время и тонкий ценитель. Мистер Саутфилд - тонкий ценитель. Он хочет испытывать самые сильные из всех известных соблазнов ради удовольствия, которое доставляют ему эти соблазны. Элберт, каждому действительно преуспевающему человеку (а мистер Саутфилд именно таков) свойственна тенденция к чувственности, эти люди склонны потакать собственным прихотям. А почему? Потому, что тот, кто хочет преуспеть, должен глубоко понимать людей, потакающих собственным прихотям.

Элберт мимоходом отметил про себя, что сам Кел не настолько потакает своим прихотям, чтобы довериться креслу. Он даже не делал вида, будто доверяется. В лице мистера Саутфилда они явно встретили человека, стоящего гораздо выше Кела. Это кого угодно лишит присутствия духа. Оксидаза эпсилон казалась слишком ничтожной соломинкой, не способной уравновесить столь невыгодное соотношение сил.

- Вот одна из причин существования кураторов, - продолжал Кел. Высокое начальство не может работать в атмосфере посредственной коммерции. Ему нужен стимул и предмет роскоши - хорошо поданная информация. Кураторы это умеют. - Он доверительно склонился к Элберту. - Поэтому, говорят, их прозвали пяткочесами.

Элберту польстило, что Кел счел его достойным услышать профессиональную шутку.

Мистер Саутфилд перевел взгляд на арку, через которую кто-то вошел - не мистер Демарест, а черноволосая молодая женщина. Элберт вопросительно посмотрел на Кела.