Блумсберийская красавица - [10]

— По крайней-мѣрѣ десять фунтовъ далъ, сказала эта вульгарная матрона.

Разъ Анастасія спросила Долли, не любилъ ли онъ прежде.

— Я любилъ очень кормилицу, отвѣтилъ Долли.

— Вы знаете, что я подразумѣваю, Долли!

Онъ долго припоминалъ, наконецъ отвѣтилъ:

— Была одна, миссъ Мильсъ…

— А! Миссъ Мильсъ!

— Она дала мнѣ свой локонъ на память, но я не могъ ее любить; она была такая ничтожная.

— О, я знаю, что есть еще кто нибудь! Какая нибудь ужасная женщина, которая вырветъ васъ изъ моихъ объятій и разобьетъ мое бѣдное сердце!

— Ахъ, вы говорите о переплетчицѣ? Клянусь честью, между нами ничего нѣтъ!

— Я это предчувствовала! Я это предчувствовала! взвизгнула Анастасія. — Признавайтесь во всемъ, сэръ! Во всемъ, если не хотите, чтобы и упала мертвая у вашихъ ногъ!

Я бы предоставилъ ей кататься по ковру сколько душѣ угодно и былъ бы безмятеженъ полагаясь на здоровое тѣлосложеніе чувствительной и страстной женщины, но Долли пришелъ въ ужасъ, бросился на колѣни, вопилъ, просилъ прощенья, клялся въ любви и невинности; наконецъ, онъ подарилъ ей массивный золотой браслетъ съ огромнымъ изумрудомъ, и тогда только она повѣрила его чистотѣ и вѣрности.

— А вы, Стаси, никого не любили прежде? спросилъ трепещущій Долли, когда миръ былъ уже заключенъ.

— О, нѣтъ, скромно отвѣтила красавица. — Я не шла замужъ, потому что никто не нравился. Я отказала лорду Маргету, какъ онъ ни молилъ меня…

— Лорду Маргету? Этому великолѣпному мужчинѣ!

— Между нами не было симпатіи, Долли, просто объяснило неподкупное созданіе.

Воркованье длилось уже нѣсколько недѣль и семья крайне нетерпѣливо ждала свадьбы. Старые де-Кады ссорились, что такъ долго продолжаются экстренные расходы, а миссъ Анастасія, отличавшаяся живымъ нравомъ, не совсѣмъ благодушно выносила упреки мамаши за медленное веденіе дѣла.

— Пожалуйста, не оправдывайтесь, Стаси! восклицала мистриссъ де-Кадъ. — Я очень хорошо знаю, что онъ все сдѣлаетъ, что вы пожелаете. Мнѣ ужь надоѣло ворчанье вашего отца! Что вы хотите уморить меня, что ли?

Въ одно утро Долли получивъ отъ доктора Ле-Дерта, пріятеля стараго де-Када, приглашеніе на вечеръ. Я до сихъ поръ подозрѣваю, что старый де-Кадъ повѣрилъ Ле-Дерту свое затруднительное положеніе и просилъ его помощи.

Вечеръ мы проведи препріятно. Анастасія возбуждала восторгъ мужчинъ, но была неприступна для всѣхъ, какъ богиня; Долли сначала принялся ревновать, какъ Отелло, но нѣжная улыбка его успокоила и развеселила. Я замѣтилъ, что всѣ гости какъ будто ожидали чего-то и что дамы подходили къ Анастасія и пожимали ей руку, какъ бы желая сказать: «не робѣйте!»

Когда стали разносить шампанское, докторъ Ле-Дертъ поднялъ свой бокалъ и объявилъ, что предлагаетъ тостъ.

— Пожелаемъ здоровья и счастья нареченнымъ мистеру Адольфусу Икль и миссъ Анастасіи де-Кадъ!

Признательный дантистъ отвѣтилъ благодарственнымъ спичемъ.

— Черезъ нѣсколько дней, закончилъ коварный отецъ: — я разстаюсь съ дочерью, я лишаюсь ее! Но за то а пріобрѣтаю сына!

Всеобщее сочувствіе выразилось потокомъ поздравленій, и мистриссъ де-Кадъ, не совладавъ съ своими чувствами, удалилась изъ-за стола и въ дамской уборной дала волю слезамъ.

На слѣдующее утро радужному лакею дано было приказаніе просить мистера Икля, какъ только онъ появится, въ комнату мистриссъ де-Кадъ.

Она встрѣтила Долли сладостною улыбкою и объявила ему, что послѣ вчерашнихъ поздравленій свадьбу не слѣдуетъ откладывать.

— Надо принудить Стаси, сказала она: — а то бѣдное дитя никогда не назначитъ рѣшительнаго дня. Она со слезами молила меня отложить свадьбу еще хотя на годъ.

— На годъ! вскрикнулъ испуганный Долли.

Поспѣшно отправились къ Анастасіи.

— О, мама! время еще терпитъ, отвѣтила красавица, опуская глаза.

— Вы огорчаете мистера Икля, Анастасія, сказала мамаша.

— О, Долли! вскрикнуло дробящее созданье, испуганное одной мыслью, что могло огорчить своего избраннаго.

— Свадьба будетъ черезъ десять дней! холодно и повелительно сказала мистриссъ де-Кадъ.

Бѣдная дѣвица поглядѣла кругомъ съ изумленіемъ и даже нѣкоторымъ ужасомъ.

— Черезъ десять дней! воскликнула она. — О, мамаша! Я не могу! Дайте мнѣ еще хоть одинъ годъ, хоть одинъ годъ!

— Черезъ десять дней! рѣшительно сказала мистриссъ де-Кадъ.

— О, черезъ шесть мѣсяцевъ! Черезъ шесть мѣсяцевъ! молила трепещущая красавица.

— Черезъ десять дней!

— Хоть мѣсяцъ! хоть мѣсяцъ дайте!

— Черезъ десять дней!

Анастасія видѣла, что мольба безполезна и опустила голову. Долли, желая ее ободрить, взялъ за руку и прошепталъ:

— О, Стаси! Я буду съ вами — не бойтесь ничего!

— О, Долли! Долли! вскричала красавица, падая въ нему на грудь. — Если вы когда нибудь обманете меня, я погибну!

Мамаша, отирая слезы, поцаловала бѣдное дитя и, взявъ Долли за руку, увлекла его изъ комнаты.

— Мистеръ де-Кадъ желаетъ переговорить съ вами наединѣ, пробормотала она, всхлипывая и пожимая отъ избытка волненія руку Долли.

ГЛАВА IV Миссъ Анастасія пристроена

Блумсберійскій дантистъ былъ жирный, ироническій, безчувственный дѣловой человѣкъ. Огонь и мечты юности были въ немъ давно продушены говядиной и портвейномъ, всѣ стремленія и помышленія его были обращены на звонкую монету.