Блудный сын - [67]
— Может, он не псих.
— Киоска с гамбургерами.
— Может, все, что он говорит, правда.
— Салона красоты.
— Тебе бы увидеть, что он проделывал с четвертаками.
— Я могу языком завязать в узел черенок вишенки, — заметил Майкл. — Но от этого сверхъестественности во мне не прибавляется.
— Я и не говорю о его сверхъестественности. Он рассказал, что в ту ночь молния дала ему не только жизнь… но и понимание квантовой структуры Вселенной.
— И что это, черт побери, означает?
— Не знаю, — призналась Карсон. — Но каким-то образом этим объясняется его способность заставлять монетки исчезать.
— Любой более-менее приличный фокусник может заставить монетку исчезнуть, а они в квантовой физике не разбираются.
— Тут не просто жалкие фокусы. И потом, Дукалион сказал, что некоторых подобных ему отличает жажда смерти.
— Карсон… подобных кому?
Вместо того чтобы ответить на его вопрос, понимая, что она должна очень осторожно подвести Майкла к главному откровению, Карсон сказала: «Оллвайн и его друг находились в библиотеке, читали книги по аберрационной психологии, пытаясь понять, чем вызвана их сердечная боль».
— Не гони так быстро.
Карсон придавила педаль газа.
— Так что книги не попадали с полок на пол в пылу борьбы. Никакой борьбы не было. Вот почему никакого беспорядка мы не обнаружили, хотя вроде бы имело место насилие.
— Вроде бы? Оллвайну вырезали сердце.
— Сердца. Два сердца. Но он, возможно, попросил своего друга убить его.
— «Слушай, дружище, сделай одолжение, вырежь мне сердце!»? Он не мог перерезать себе вены, принять яд, замучить себя до смерти множественными просмотрами «Английского пациента»?
— Нет. Дукалион говорит, что их вид создается так, что на самоубийство они неспособны.
— Их вид. — В голос Майкла прорвалось раздражение. — Опять двадцать пять.
— Запрет на самоубийство… это было в настоящем дневнике. Я его видела. После монеток, после того, как я начала понимать… тогда Дукалион его мне показал.
— Дневник? Чей дневник?
Она замялась.
— Карсон?
— Это будет настоящей проверкой.
— Проверкой чего?
— Тебя, меня, наших отношений.
— Не гони так быстро, — предупредил он.
На этот раз она не отреагировала на его слова нажатием на педаль газа. Не сбросила скорость, но и не увеличила. Пошла на маленькую уступку, призванную завоевать его расположение.
— Это очень необычная история, — предупредила она.
— Что… мне повредит знакомство с необычным? Да я только и делаю, что сталкиваюсь с необычным. Чей дневник?
Она глубоко вдохнула.
— Дневник Виктора. Виктора Франкенштейна.
Когда он, словно громом пораженный, вытаращился на нее, добавила: «Может, это кажется безумием…»
— Да. Может, и кажется.
— Но я думаю, что эта легенда — правда, как и говорит Дукалион. Виктор Гелиос на самом деле Виктор Франкенштейн.
— Что ты сделала с настоящей Карсон О'Коннор?
— Дукалион… он был первым… я не знаю… первым созданием Виктора.
— Слушай, от этого имени меня начинает трясти. Что-то в нем есть от четвертого мушкетера. Откуда вообще взялось это имя, Дукалион?
— Он сам так себя назвал. Это имя из греческой мифологии. Дукалионом звали сына Прометея.
— Да, конечно, — покивал Майкл. — Дукалион Прометей, сын Фреда Прометея. Теперь я его вспоминаю.
— Дукалион — его единственное имя. Имя и фамилия.
— Как Шер.[37]
— Согласно классической мифологии Прометей — брат Атланта. Он слепил смертных из глины и вдохнул в них искру жизни. Он научил человечество нескольким ремеслам и, несмотря на запрет Зевса, дал нам огонь.
— Может, я бы не так часто спал на уроках, если бы мой учитель гонял по классу со скоростью восемьдесят миль в час. Ради бога, притормози.
— Так или иначе, у Дукалиона есть настоящий дневник Виктора. Он написан на немецком, и в нем полно анатомических рисунков, включая схему улучшенной сердечно-сосудистой системы с двумя сердцами.
— Может, ты отдашь этот дневник Дэну Рэзеру[38] и в программу «Шестьдесят минут»,[39] они сделают по нему тридцатисекундный репортаж, но мне представляется, что это подделка.
Ей захотелось его ударить. Чтобы подавить это желание, она вспомнила, каким милым он выглядел в своей квартире.
В итоге вместо того, чтобы ударить его, она нажала на педаль тормоза, и седан остановился у тротуара перед похоронным бюро Фуллбрайта.
— У хорошего копа не должно быть предубежденности.
— Согласен. Но и в сказки про белого бычка верить он не обязан.
Глава 66
В доме Виктора Франкенштейна, разумеется, происходило больше странных событий в сравнении, скажем, с домом Гекльберри Финна. Тем не менее вид отрубленной кисти, ползущей по ковру гостиной, поразил даже Эрику. Созданную человеком женщину, обладающую двумя сердцами. На добрую минуту она превратилась в изваяние, не в силах сдвинуться с места.
Никакая наука не могла объяснить ходящую кисть человеческой руки. Она казалась точно таким же проявлением сверхъестественного, как человеческий призрак, плавающий над столом во время спиритического сеанса.
Однако Эрика испытывала скорее изумление, чем страх. Сердце билось все быстрее, ее охватило предвкушение чуда.
Интуитивно Эрика знала, что кисти известно о ее присутствии. Глаз у кисти не было, из всех чувств ей было доступно только осязание, да и тут оставалось место сомнению: какое там осязание, если нет ни нервной системы, ни мозга, но каким-то образом присутствие Эрики не составляло для кисти тайны.
Приятно возвращаться в дорогие с детства места после долгих лет, проведенных вдали от дома. У Дженнифер Пэйдж радостно билось сердце, когда она вместе с Лизой, своей четырнадцатилетней сестрой, въезжала в родной Сноуфилд, маленький городок в горах, тихий, безмятежный, спокойный. Он и правда встретил их тишиной, но это была мертвая тишина – жители городка исчезли. А те немногие, кого они обнаружили, были безжалостно убиты. Кто уничтожил Сноуфилд? Какая страшная сила? Можно ли ей противостоять? И если да, то какими жертвами достанется победа над ней?
Фрэнк Поллард просыпается в переулке с чувством страшной опасности, которая ему угрожает. Фрэнк не помнит ничего, кроме своего имени. Укрывшись в мотеле, он проваливается в сон, а проснувшись, обнаруживает, что его руки в крови. Чья это кровь? Откуда она взялась? Далее события развиваются с ужасающей быстротой. Каждый раз, просыпаясь, он находит рядом с собой незнакомые предметы – и они пугают его сильнее, чем даже руки, обагренные кровью. Детективы Бобби и Джулия Дакота, взявшиеся расследовать это дело, очень скоро убеждаются, что оно куда опаснее, чем им казалось вначале.
Кто-то таинственный и безжалостный устилал каждый его шаг трупами, старательно заботясь, чтобы все улики указывали именно на него. Билли Уайлс более не мог считать это просто «игрой» маньяка. Происходящее явно имело определенную цель. Но какую? Кто мог ненавидеть Билли такой лютой ненавистью? Час за часом перед ним разворачивалось дьявольское представление. Автору этого кровавого шоу маской служило лицо, срезанное с очередной жертвы, а ключом к разгадке стало случайно услышанное Билли слово. Он не мог обратиться в полицию.
Последователи великого вождя Манфорда продолжают борьбу против машинной цивилизации. Ментаты тем временем направили весь свой потенциал на расширение интеллектуальных возможностей, рассчитывая положить конец многовековой зависимости людей от машин. Смогут ли они вывести человечество на новый гармоничный путь развития или благие намерения в который раз заведут цивилизацию в тупик?
Из секретного исследовательского центра, занимающегося запрещенными генетическими экспериментами, убегают наделенные человеческим интеллектом собака и злобный монстр-убийца. В сплошной кошмар превращается в одночасье жизнь Тревиса Корнелла и Норы Девон, приютивших несчастного пса и пытающихся спасти его от преследования.
«Дюна». Самая прославленная сага за всю историю мировой фантастики. Сериал, который, увы, оборвался на полуслове… Миллионы поклонников «Дюны» мечтали узнать, что же произошло с их любимыми героями дальше. И теперь их мечта сбылась! Перед вами — книга, написанная сыном Фрэнка Герберта, Брайаном, в соавторстве с Кевином Андерсоном. Пауль Атрейдес воскрешен к жизни… дважды — людьми и их заклятыми врагами — мыслящими машинами. Как это произошло? И что случится, когда они встретятся?..
В книгу входят два романа Дина Кунца: «Дьявольское семя» в переводе В. Гришечкина и «Помеченный смертью» в переводе Т. Акоповой.«Дьявольское семя»: группой ученых в рамках проекта «Прометей» создан сверхмощный компьютер, наделенный искусственным интеллектом. Но бросившие вызов Творцу специалисты не предполагали, к каким последствиям приведет их рискованный эксперимент. Да и кто мог знать, что в один прекрасный день их детище осознает себя как личность и выйдет из-под контроля. Более того, захочет обрести тело и положить начало новой расе людей.
Предсказание умирающего деда превратило жизнь Джимми Тока в непрерывное ожидание беды. Не один, а целых пять дамокловых мечей занесены над ним и его красавицей-женой, с которой впервые соединили его не обручальные кольца, а наручники клоуна-маньяка. Загадочный замысел Судьбы свел Джимми и раздираемую враждой цирковую семью в смертельном противостоянии. Под куполом небес он, как и любой из нас, ощущает себя гимнастом, идущим по проволоке над бездной небытия. Удастся ли ему завершить головокружительный маршрут, спасти от гибели себя и свою семью?
То, что случилось чудесным февральским воскресным днем, застало Кристину Скавелло врасплох. Случайная встреча на автостоянке с бесноватой старухой перевернула всю ее жизнь. Гордость и радость Кристины, ее единственный сын, становится объектом дикой охоты религиозных фанатиков-сектантов. От них невозможно спрятаться…. Они повсюду….
Большинство из нас относятся к библейским пророчествам как к нелепым древним легендам. Молли Слоун тоже не сразу расслышала за шумом обрушившегося на Калифорнию грандиозного ливня грохот барабанов Апокалипсиса. Одновременное вторжение неведомого из космоса и океанских глубин отличалось стремительностью и невиданной жестокостью. Рушилась человеческая цивилизация, и не только она — вместе с миллионами людей под ударами чудовищных порождений чужого мира гибли животные и растения. Казалось, что выхода нет. Но не все согласны с таким исходом.