Блудницы и диктаторы Габриеля Гарсия Маркеса. Неофициальная биография писателя - [32]

Четырнадцатого апреля 1931 года, после свержения монархии и отъезда из страны короля Альфонсо XIII (который, кстати, учтя трагический опыт русского царя Николая II, от престола не отрёкся), Испания стала республикой. Это положило начало так называемой Испанской революции. Уже в мае 1931 года, не усидев в тихой, сонной тогда Колумбии, Виньес с уверенностью, что история делается в Европе, а именно в Испании, вернулся в родную Барселону. Там неплохо устроился: публиковались его рассказы, эссе, ставились пьесы, он преподавал в университете, руководил литературными объединениями молодых писателей, а также принимал участие в создании победившего на выборах в начале 1936 года Народного фронта, куда вошли Коммунистическая и Социалистическая партии Испании, другие левые силы, сформировавшие республиканское правительство. Через полгода, в июле 1936 года, генералы Э. Мола и Ф. Франко подняли против Народного фронта военный мятеж. В конфликт вмешались нацистская Германия и фашистская Италия на стороне Франко, ставшего лидером правых, а также СССР — на стороне республиканцев, которые стремились содействовать установлению в Мадриде лояльного себе режима. Правые не собирались отказываться от вековых привилегий, прежде всего — крупных частных и церковных землевладений и противились реформам со стороны левых. В ответ на что левые начали террор против инакомыслящих, экспроприировали частную собственность. Началась гражданская война. С1 апреля 1939 года в Испании установилась диктатура победившего генерала Франсиско Франко, которого стали называть каудильо («вождь»), В СССР его считали «гитлеровцем», но Франко, во-первых, не уничтожал евреев, а напротив, спас не менее шестидесяти тысяч лиц еврейской национальности, бежавших от нацистов. Во-вторых, единственной разрешенной партией была «Фаланга», по идеологии отчасти напоминавшая итальянских фашистов, однако диктатор обломал идейных нацистов: одних выгнали из партии, других включили в состав «голубой дивизии» добровольцев, которая в 1941 году была отправлена на Восток воевать с СССР и почти вся полегла в снегах. Франко, по сути, во Второй мировой войне удалось сохранить нейтралитет Испании.

Прославившись левацкой публицистикой, Виньес за неё и поплатился. Когда над всей Испанией стало «безоблачное небо», он оказался в концлагере. Проведя за колючей проволокой полгода, Виньес бежал в Марокко, откуда добрался до Колумбии. Вскоре организовал в Барранкилье объединение молодых интеллектуалов, в котором читали друг другу стихи (как можно более заумные, что считалось стильным), рассказы, пьесы (в основном в абсурдистском жанре, с элементами сюрреализма). Обсуждались философские и политические вопросы современности, спорили не только о преимуществах того или иного литературного стиля, но и той или иной социально-политической системы. Умение уважать чужое мнение, толерантность Виньес привёз на атлантическое побережье Колумбии (где споры ещё недавно решались пулями, что увековечил Маркес) со средиземноморского побережья Европы.

Гарсия Маркес познакомился с Виньесом, как мы уже сказали, в конце 40-х годов, когда увлёкся Достоевским, Кафкой, в частности, темой двойничества. Но в ту пору наметилось и более глубинное и судьбоносное, как показало время, «раздвоение» художника: между приверженностью к капитализму, в котором родился и вырос (с младых ногтей стремясь хорошо зарабатывать, быть принятым в обществе богатых, власть имущих), и симпатией к левым силам (в широком смысле), к которым вела судьба ещё до случайной встречи в Боготе с будущим вождём кубинской революции Фиделем Кастро (сам факт встречи, возможно, и из области фантастического реализма). К тому же дед-полковник был антиимпериалистом, в колледже в Сипакире преподавали члены Компартии…

И в этом его «раздвоении» также сыграла роль окружающая его литературная среда, друзья и наставники: священник отец Альфонсо, проповедовавший едва ли не коммунистические идеи, маститый колумбийский прозаик Хосе Феликс Фуэнмайор и особенно Рамон Виньес. Именно благодаря эрудиту-республиканцу Виньесу, поклоннику русской литературы, встречавшемуся во время гражданской войны в Испании с советскими офицерами и журналистами, как будто бы в молодости даже имевшему роман с русской, обращали на Советский Союз внимание и молодые литераторы. Сам Виньес не бывал в СССР и имел условное, из газет и рассказов, романтическое представление о далёкой огромной стране, о построении в ней социализма и коммунизма. И это он первым настоятельно порекомендовал Габриелю «внимательно, с карандашом в руке» прочитать работы Ленина, Троцкого, Сталина, имевшиеся в книжном магазине «Мир», где наряду с бодегами и барами «Пещера», «Колумбия», «Хапи» собирались члены барранкильской литературной группы.

— …Сами эти понятия — коммунизм, социализм, коммунистические идеи в Латинской Америке совсем не то, что в Азии, в Кампучии, например, или в Китае, или у вас в Восточной Европе, — говорила мне на Кубе Мину Мирабаль. — Марксизм, ленинизм, троцкизм у нас — не столько даже форма протеста, сколько способ обратить на себя внимание, быть экстравагантным, в моде. Круто, понимаешь?