Блудная дочь возвращается - [33]

Так случилось, что наш автобус потерял управление в единственно возможном для нашего спасения месте, потому что только здесь скала, теснящая дорогу, отступала немного вправо, разбросав на небольшой поляне валуны и камни, о чьи покатые бока и бился автобус, но которые его же и остановили. Слева была пропасть, на дне которой бурлила чёрная вода, а впереди, через несколько метров, пересекая дорогу, в неё впадала вторая река, пробившая не менее глубокую расщелину. Через эту расщелину был переброшен мост шириной как раз в автобус. Если бы мы промчались ещё немного вперед, мы бы на него вряд ли попали. А вот столб высоковольтной линии, проходящей по кромке расщелины, автобус наверняка бы снёс, повесив на себя провода, да и в пропасть провалился бы, как пить дать. В общем, как это ни парадоксально звучит, для аварии было выбрано наиболее удачное место.

Просидели мы в ущелье несколько часов, пока ожидавшие нас в гостинице и на базе не сообразили, что что-то случилось, и не послали искать нас другой автобус, который и забрал нас с места аварии. Прогулка на Голубые озёра так и не состоялась. А мы в дальнейшем, проезжая по горной дороге, стали испытывать непреодолимый страх и выходили из автобуса в наиболее опасных местах. Например, когда огромный ЛиАЗ поворачивал на очередной мостик, перекинутый через расщелину, и его колеса зависали в воздухе, осыпая мелкие камушки в бездонную пропасть, сердце просто сжималось от страха. И мы выходили из машины и на другую сторону перебирались по мосту пешком. Наш страх подпитывали ещё и сообщения о том, что за то время, пока мы были Нальчике, в пропасть сорвались три грузовика с местными жителями. Правда, тут это привычное дело, тем более, если учесть лихость и безрассудство здешних водителей.

Навсегда запомнилась мне ещё одна неприятная ситуация, которая касалась уже лично меня. Но у неё, как и всего, что случается в жизни, была своя предыстория.

Ещё в Москве во время подготовительного периода мы горячо обсуждали в группе предстоящие съёмки Онкелонии. Включив всю свою изобретательность, придумывали образы и атрибуты этих фантастических персонажей. И вот мне пришла в голову идея сделать их всех блондинами или, по крайней мере, светло-рыжими. Я тут же нарисовала воображаемый облик -лицо смуглой онкелонки с огромными тёмными глазами и длинными светлыми волосами. Моя идея всем сразу понравилась. Нина Минаева, не убоявшись трудностей, заверила, что может подготовить к августу сто париков на массовку и 10 на героев. На том и порешили, тем более что типаж кабардинцев как нельзя лучше подходил под задуманный образ - большие чёрные глаза с длинными ресницами, орлиный нос, смуглое и достаточно красивое лица.

Но вот когда начались съёмки, наш второй режиссёр Саша Мстиславский, увлёкшись кореянкой, исполнившей роль Аннуир, подруги Ильина (героя Дворжецкого), чтоб доставить ей удовольствие, пригласил на съёмки целую корейскую общину. Там были представители всех возрастов - от стариков и старух до совсем маленьких детей. Всё бы ничего, но красотой они в своей массе не блистали, а с глазами дело было совсем плохо. Однажды, во время обеденного перерыва я о чём-то поспорила с Мстиславским, и мы плавно перешли к вопросу личных пристрастий. Тут я и проехалась насчет искажённого образа онкелонок и, захваченная эмоциями, допустила самый непоправимый шаг -жестом приправила слова. Пальцами обеих рук я растянула углы глаз, превратив их в щёлки и показав тем самым, что они не соответствуют моей идее. Мой неосторожный жест был воспринят болезненным воображением стоящего неподалёку молодого корейца как дискриминация, расизм, национализм и т.п., и он побежал жаловаться остальным. Вечером после съёмок ко мне подошёл расстроенный Лёня Попов и удручённо сообщил, что корейцы объявили бойкот, отказываются сниматься и требуют для меня строгого наказания. Я даже не сразу сообразила, в чём дело, пока Лёня не спросил:

- Ты пальцами сделала вот так?

- Возможно. Ну и что? Что ж тут такого? - удивилась я, не чувствуя за собой никакой вины.

К корейцам я не питала никакой неприязни, а пятилетнюю девчушку, ровесницу моей дочери, частенько ласкала, так как она мне напоминала Аньку.

- Ты ещё маленькая и не знаешь, что такое самолюбие малой нации! Они даже требуют, чтоб мы объявили тебе замечание по партийной линии и отправили в Москву!

По Лёниному тону я поняла, что дело действительно приняло серьёзный оборот.

Сознаюсь! Тут я испугалась, и ещё как! Именно этот страх и заставил меня запомнить всю эту историю. Ужас перед партийным наказанием передался мне, наверное, ещё от моих родителей, переживших времена сталинских репрессий и партийной диктатуры.

- Что же делать? - в растерянности спросила я своего друга.

- Тебе придётся завтра с утра публично извиниться перед ними! - посоветовал Леня.

- Но что же мне сказать?

- Да просто скажи: «простите!», а за что, они сами знают! Они, наверняка, подуются, поворчат, но простят.

Как я поняла, такое решение проблемы было уже оговорено на совещании «верхушки», так как утром, когда мы приехали на площадку, корейцы стояли, выстроившись в торжественную шеренгу в ожидании моего прилюдного покаяния. Они благосклонно приняли мои извинения и, похоже, сразу забыли о моей провинности, во всяком случае, они остались так же доброжелательны ко мне, как и раньше.