Блуд - [3]

«Мусорка, а не кабинет, — подумал Джон, — но, по крайней мере, Эдельсон сумел выслужиться до капитанского чина. Не так уж плохо для отдела, доверху забитого ирландцами и итальянцами».

Линч сел ровнее на стуле.

— Сигарету? — спросил капитан, подвинув через стол свою пачку. Сигареты были с фильтром, а Линч курил простые. В кармане у него была своя пачка, но он взял одну сигарету, и оба закурили.

— Спасибо, — ответил Джон.

Эдельсон кивнул головой.

— Сегодня уже третья пачка, а еще нет и пяти часов. Ну и профессия у нас с вами, Линч. Почему люди выбирают ее? Вот вы, например?

— Обычные причины, капитан. Социальная защищенность, пенсия, чувствуешь себя частью организации.

Эдельсон заглянул в свою записную книжку.

— Вы служили в армии. Это тоже организация с социальными льготами и пенсией.

— Я пошел туда сразу же после приходской школы, капитан. После нескольких конфликтов я понял, что если мы когда-нибудь и столкнемся с комми, то этим займутся парни из ракетных войск, а не мы, пехтура. И, кроме того, эти типы в Вашингтоне с гарвардскими дипломами вовсе не хотели столкновений. Я вышел в отставку и сделал ноги.

— Оставим политику, Линч. Что вы делали потом?

«В чем дело, капитан? — подумал Линч. — Родственники в России?»

— Мне кажется, у вас все написано в этом блокноте.

— Ничего, не бойтесь утомить меня, расскажите сами, Линч.

— О'кей. Стажировка в фирме «Мейсиз», где у меня не обнаружилось способностей к совершению покупок. Работа на складе буры, но и продавать у меня не очень получалось. Немного изучал бухгалтерский учет и работал помощником общественного аудитора. Это тоже меня не увлекло.

— Итак, вам пришлось хорошенько разобраться в самом себе?

— Что-то вроде того, капитан. Все-таки хотелось кем-то стать. Мой дядя Фил был полицейским — вы, вероятно, это знаете из моего досье, — а в детстве я обожествлял его. Я рано потерял отца, и дядя Фил, можно сказать, занял его место. Он обычно рассказывал мне много полицейских историй. Видимо, этим все и объясняется. Наверное, вы также знаете о том, как в ирландских семьях относятся к тому, что дети идут служить в полицию.

— Не в первый раз, как вы можете догадаться, — сказал Эдельсон.

Линч не мог понять, что имел в виду капитан, к тому же, он не умел разбираться в выражениях лиц евреев. Среди его прежних соседей в Квинсе евреев вообще не было, да и в последующей жизни он редко с ними сталкивался.

«Их так же трудно понять, — думал он, — как и ниггеров или узкоглазых китайцев».

— Скажите мне, — спросил Эдельсон, вращая ручки кондиционера, — у вас когда-нибудь были знакомые гомосексуалисты?

Линч чуть было не ответил, что, когда он был ребенком, среди его соседей в Квинсе не было даже евреев, но вовремя опомнился.

— Гомики? Почему у меня должны быть знакомые педерасты, капитан?

— Раньше вы вели довольно замкнутый образ жизни, — сказал Эдельсон.

— Ну да, конечно, я же не слепой, капитан. Я знаю, что они есть вокруг, но никогда близко ни с одним не сходился.

— «Близко»? Что вы имеете в виду? — пальцы Эдельсона барабанили по кондиционеру.

— Я ничего не имел в виду, капитан, — сказал Линч, жестикулируя сигаретой, которую ему дал Эдельсон. — Я сталкивался с гэями только однажды, где-то год или полтора назад.

— Да?

Линч недоуменно пожал плечами.

— В баре возле моей воинской части тусовалась группка «голубых». Их встречаешь там каждый вечер, иногда поприветствуешь кивком головы, вот и все.

— Понимаю, — Эдельсон вернулся к своему стулу. — То они угостят рюмочкой, то вы их.

— Некоторых наших парней они и правда угощали, но со мной только здоровались.

Капитан уже уселся и откинулся на спинку стула.

— И после увольнения из армии у вас не было контактов с гомосексуалистами?

— Я бы не стал называть это «контактами», капитан. Но все равно, нет, я даже не разговаривал с ними, по крайней мере, насколько я знаю своих знакомых.

У этого малого на пальце обручальное кольцо, но Джон слышал, что есть и женатые педерасты. Да нет, не может быть, он же капитан!

— Есть ли какая-нибудь причина, — спросил Эдельсон, — почему вы после армии избегали гомосексуалистов?

Линч глубоко затянулся сигаретой с фильтром из пачки хозяина кабинета и посмотрел мимо него на стену.

— Я не избегал их, капитан. Но почему вдруг у меня должны быть знакомые педики?

— Послушайте, Линч, — сказал Эдельсон. — Задача этого собеседования в том, чтобы я узнал вас получше. И притом быстро. Не задавайтесь вопросами «что и как», это моя работа. Вам беспокоиться не о чем.

«Самый надежный способ заставить человека беспокоиться, — подумал Джон, — это сказать, что ему не стоит беспокоиться. Значит, Эдельсон старается получить таким образом интересующие его сведения. Что же, чисто по-еврейски».

— Мне не нравится отвечать на такие вопросы, капитан.

— Как вы думаете, зачем мы вас вызвали сюда?

— Не знаю, капитан.

— Что вам сказали в академии? Вам наверняка что-то сказали.

— Прибыть к вам.

— Просто поехать в управление и зайти к капитану Эдельштейну?

— Я же извинился, капитан. Мне сказали, что есть какое-то особое задание.

— Значит, можно предположить, что я задаю вопросы не для собственного удовольствия.