Блондинка или брюнетка? - [22]

Бьянка молчала, не зная, как ответить. Ведь до встречи с Эваном она имела весьма смутные представления о том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели. Ее муж оказался очень страстным мужчиной, с ней он был осторожен и нежен. А ощущения, которые она испытывала, когда он ласкал ее, — ни в одном из двух языков, которыми владела Бьянка, не было слов, чтобы описать эти ощущения.

— Эван, я никогда не встречала такого замечательного человека, как ты, — сказала она наконец. — И несомненно, лучшего любовника, чем ты, не найти. Я действительно мало знаю о том, как доставить удовольствие мужчине, но ты ведь не упрекал меня…

— Я просто не хотел тебя обидеть, — улыбнулся Эван; склонившись над женой, он снова принялся целовать и ласкать ее.

Проснувшись на следующее утро, Бьянка сладко зевнула и, повернувшись, чтобы взглянуть на Эвана, обнаружила, что его нет в каюте. Муж аккуратно сложил ее ночную рубашку и положил у нее в ногах. На столе Бьянка увидела корзиночку с апельсинами и печеньем, а на умывальнике — кувшин с водой. Она быстро умылась и надела чистое белье. Но тут же поняла, что без Эвана ей и на сей раз не обойтись. Бьянка принялась ждать мужа, но тот не появлялся. Наконец вошел юнга, и она обратилась к нему с улыбкой:

— Мне нужно, чтобы ты завязал корсет, Тимоти. Не мог бы ты помочь мне?

Мальчик в испуге уставился на Бьянку, но отказать ей не посмел.

— Капитан Синклер сказал, что я должен находиться в вашем распоряжении, мэм, — ответил он.

Тимоти поставил на стол кофейник, вытер ладони о штаны и, взявшись за шелковые шнурки корсета, затянул их. Заинтригованная словами юнги, Бьянка мило улыбнулась ему.

— Спасибо за помощь, Тимоти, но почему ты называешь моего мужа капитаном Синклером? Разве не Уильям Саммер капитан «Феникса»?

Тимоти густо покраснел, решив, что допустил ужасную ошибку.

— Да, мэм, это так. Но сначала я служил у капитана Синклера, поэтому не знаю, как теперь его называть.

— Тогда ты должен спросить его об этом, Тимоти, потому что я уверена: на «Фениксе» не может быть двух капитанов.

— Да, мэм.

Заметив, что смутила мальчика, Бьянка заговорила о другом:

— Тимоти, а когда ты впервые вышел в море? Юнга ненадолго задумался. Потом, нахмурившись, ответил:

— В конце войны. Мой отец плавал на «Фениксе», но англичане его убили. У меня еще трое маленьких братьев, так что мама была рада, когда мне предложили это место.

Бьянка полагала, что не следует задерживать мальчика, но все же любопытство взяло верх.

— Тебя ведь нанял мой муж, а не Саммер? — спросила она.

— Да, мэм. Он теперь заботится о моей семье. Говорит, что это его долг перед моим отцом, потому что отец был хорошим матросом.

Великодушие Эвана не могло не вызывать уважения, и Бьянке захотелось узнать о муже побольше.

— Скажи, Тимоти, а мой муж заботится о твоем образовании?

Мальчик покачал головой и с гордостью ответил:

— Я учился в школе, но сейчас занят делами поважнее.

— Да, понимаю… — Бьянка взглянула на всклокоченные волосы Тимоти, на его мятую рубашку и на поношенные штаны. Неужели так должен выглядеть юнга на таком прекрасном корабле, как «Феникс»? Она решила, что непременно поговорит с Эваном о внешнем виде Тимоти. — Скажи-ка, а как давно Саммер является капитаном «Феникса»? — спросила Бьянка.

Этот вопрос поверг Тимоти в ужас. Он попятился к двери и, покраснев, выпалил:

— Не очень давно, не очень! — В следующее мгновение мальчик выскочил из каюты.

— Постой, Тимоти! — окликнула юнгу Бьянка, обескураженная его внезапным бегством, — ведь она вовсе не хотела испугать мальчика.

Но почему же он боялся говорить об Уильяме Саммере? У Бьянки накопилось множество вопросов, и ответить на них мог только ее муж. Решив отложить завтрак, она отправилась на поиски Эвана.

Поднявшись на палубу и увидев мужчин, обступивших Эвана, Бьянка поняла, что сейчас не стоит беспокоить мужа. Он что-то говорил, и все внимательно его слушали. При этом было очевидно, что разговор идет очень серьезный. Укрывшись за перилами трапа, Бьянка с интересом наблюдала за мужчинами.

— Жена предупредила меня, что следует опасаться пиратов, — говорил Эван. — Я скажу ей, что ежедневные упражнения в стрельбе из пушек — это подготовка к такой встрече. Венецианский корабль может нагнать нас сегодня или на днях, и я хочу, чтобы вы были готовы к этому. Мы не станем уклоняться от встречи с венецианцами. Как только я выясню, кто находится на борту судна, мы разнесем его в щепки.

Уильям нахмурился и пробормотал:

— Поскольку тебе нужна смерть одного человека, а не сотни, не разумнее ли заманить его к нам на борт, чтобы ты мог встретиться с ним лицом к лицу?

Взглянув на капитана, Эван ответил:

— Сначала я так и хотел, но сейчас думаю иначе. Видишь ли, я не хочу, чтобы Бьянка винила себя в смерти Паоло Саммарезе, не хочу огорчать ее. Как только мы заметим венецианский корабль, я сразу же отведу ее вниз, в каюту, и даже запру там, если понадобится. Бьянка ничего не увидит, а я потом скажу ей, что мы потопили пиратский корабль. Она очень боится пиратов, так что охотно поверит мне. И кроме того… Все люди, которые будут на борту с Саммарезе, наверняка его сторонники, поэтому не стоит их щадить. А теперь, Уилл, приступайте к стрельбе. Надеюсь, наши люди не утратили сноровки.