Блокнот Бенто - [7]
Речь внезапно прекратилась, и она издала языком, спрятанным за сжатыми зубами, шелестящий звук, будто произносила слова «туфелька» и «атлас», выкинув оттуда все гласные и оставив одни согласные. Глаза ее были закрыты. Открыв их, она сказала:
– Кружево – это белые письмена из тех, что можно прочесть, лишь если под ними находится кожа.
Тут она отступила вбок, скрылась из виду. Экскурсия была закончена. Никто не успел задать ей вопрос или поблагодарить ее, так быстро она исчезла в служебном помещении за прилавком с книгами, Полчаса спустя она вышла оттуда, сняв с шеи ленту с карточкой, надев черное пальто. Поставь нас рядом, она доходила бы мне самое большее до локтей.
Она быстро спустилась по ступенькам главного входа и очутилась в сквере с тополями. В руках у нее был старый хлипкий пакет из «Маркса и Спенсера», казалось, готовый порваться.
Это стремление, если оно относится к одной лишь душе, называется волей (voluntas); если же оно относится к душе и к телу одновременно, то называется влечением (appetitus). Таким образом, последнее есть не что иное, как сущность человека; все, что помогает человеку сохранить себя, неизменно проистекает из природы этого влечения; следовательно, именно оно определяет действия человека. Далее, различие между влечением и желанием (cupiditas) состоит лишь в том, что слово «желание» обычно применяют к людям, которые свое влечение сознают, поэтому желание можно определить как влечение осознанное. Итак, из сказанного можно заключить, что мы стремимся к чему-либо, изъявляем волю, ищем и желаем чего-либо не потому, что считаем это добром; наоборот; мы считаем что-либо добром потому, что стремимся к этому, изъявляем волю, ищем и желаем этого.
(Этика. Часть III,теорема IX)
Что было в том пакете из «Маркса и Спенсера»? Мне представляется кочан цветной капусты, пара туфель с новыми подметками и семь обернутых подарков. Подарки все предназначены одному и тому же человеку, все пронумерованы и перевязаны одной и той же золотой веревочкой, В первом свертке – морская раковина. Маленькая ракушка размером с детский кулачок, возможно, размером с ее кулачок. Раковина цвета серебристого фетра с персиковым отливом. Завитки ее хрупких наростов похожи на кружевные оборки платья женщины на качелях, а отполированная внутренность бледна, как кожа, которую постоянно прячут от солнца.
Второй подарок: кусок мыла, купленный в магазине-аптеке «Бутс», с надписью «Аркадия». Пахнет спиной, до которой можно дотронуться, но нельзя увидеть, потому что перед тобою лицо.
В третьем – свечка. На ценнике значится «8,50 ЕВРО». В четвертом еще одна свечка. Эта сделана не из воска: стеклянный стаканчик, как будто бы полный морской воды с песком, на дне маленькие ракушки, Фитиль словно плавает на поверхности, К стеклу приклеен ярлык, на котором напечатано: «Никогда не оставляйте горящую свечу без присмотра».
Пятый подарок: бумажный пакетик со сладостями того сорта, что называется «винный мармелад». Этому сорту уже лет сто. Наверное, самые дешевые сладости в мире. Несмотря на самые разнообразные кислотные цвета, все они на вкус напоминают грушевые леденцы. Шестой подарок – аудиокассета с записью, на которой монахини Августинского ордена поют «О Filii et Filiae», григорианский хорал тринадцатого века, написанный Жаном Тиссераном.
Седьмой – коробка с графитными палочками и карандашами. Мягкие, Средние, Твердые. Следы, оставленные мягким графитом, имеют цвет черного янтаря и похожи на густые волосы, а следы, оставленные твердым, похожи на волосы седеющие. В графите, как в коже, есть собственные масла, Это вещество сильно отличается от пепла и угля, Когда наносишь его на бумагу, его блеск подобен блеску на губах. Одним графитовым карандашом она написала на бумажке, которую положила в коробку: «В последний час последнего дня необходимо вспомнить вот что».
Потом я пошел обратно, смотреть на женщину, которая была влюблена в голландского живописца.
Идея, которая образует формальное бытие человеческой души, есть идея тела, являющегося совокупностью сингулярностей, каждая из которых складывается из множества частей. Но в Боге с необходимостью существует идея каждой сингулярности, входящей в состав тела. Следовательно, идея человеческого тела слагается из множества идей, относящихся к составляющим его частям.
(Этика. Часть II, теорема XV, доказательство)
Ее окружает куб, Куб невидим, потому что совершенно прозрачен, Дай движений ее куб не сковывает, Может быть, этот куб – то, что отделяет Бытие от Становления? Не знаю, ведь все это происходит там, где слова отсутствуют.
Обычно мы стоим, повернувшись к словам лицом, и потому способны их читать, произносить вслух или мысленно. А это происходит где-то сбоку от речи. Там невозможно взглянуть речи в лицо. Сбоку мне было видно, что речь – не толще листа бумаги, что все слова укорочены, каждое превратилось в одиночный вертикальный штрих, подобный одинокому столбу в бескрайнем пейзаже, – 1,я.
Задача состояла в том, чтобы куб демонтировать: разобрать его на части и снять, кусок за куском. Она позволила, чтобы это произошло – нет, не так. Субъект и Объект действия слились воедино. Скажем так: она произвела это над собой без малейших усилий, Я помогал ей в этом ее (нашем) занятии.
