Близнецы. В поисках половинки - [3]

Пингвин позвенел ключом, надетым на палец, и поднялся по ступенькам к входной двери.

– Тетрадку принесла? – скользнула к Миле Лисичкина.

– Какую тетрадку? – Кудряшова сделала невинное лицо, хотя, уже выходя из дома, вспомнила, что не выполнила Веркиной просьбы. – Слушай, Лис, ты бы еще среди ночи позвонила из-за своей тетрадки. Я спала наполовину, когда ты о ней говорила.

Вера расстроенно отступила.

– Никогда больше тебе ничего не дам, – бросила она в спину исчезающей за дверью одноклассницы.

– Ой, подумаешь, – фыркнула Мила, хватая за руку Галю. – Привет, представляешь, я сегодня в такую рань встала…

– Все встали, – хмуро отозвалась Чуйкина. Было видно, что она не выспалась и готова прямо сейчас где-нибудь пристроиться, чтобы доспать недостающие полчаса.

– Ты кино Вербилину принесла? – Кудряшова не давала Гале впасть в анабиозное состояние полусна-полуяви. – Слушай, дай мне, а я потом ему передам.

– Как же ты передашь? – стала понемногу просыпаться Чуйкина. – Тебе вообще ничего нельзя давать. Не вернешь.

– Когда это я не возвращала? – возмутилась Мила, заставляя Галю проснуться окончательно. – Всегда возвращала! А Вербилин точно заиграет. Пойдет к кому-нибудь смотреть и там забудет.

– Зачем забудет? – насторожилась Чуйкина. Они с Вербилиным были в полулюбовных-полудружеских отношениях, и, может быть, сейчас решался вопрос, в какую сторону эти отношения будут двигаться дальше.

– Ну, не забудет, так потеряет. – Мила без зазрения совести продолжала заваливать в глазах одноклассницы неплохого, в общем-то, парня Вербилина. – Давай мне! Я точно верну.

Убежденная этими словами, Галя потянула язычок на «молнии» – диск был в рюкзаке.

– Не, не отдаст. – Рядом с ними откуда ни возьмись появился вездесущий Леха Белов.

Язычок выскользнул из пальцев. Чуйкина с сомнением покосилась на Белова.

– Я тебя сейчас убью, – кинулась вперед Мила, и они вместе побежали в сторону раздевалки. Галя вздохнула, вновь погружаясь в мечтания. Ну вот, Вербилин теперь не обидится, что она отдала диск не ему, и, может быть, они сходят в развлекательный центр, поиграют на автоматах.

Мила пробежала вслед за Лехой весь коридор и остановилась. Белов нырнул в мужскую раздевалку, соваться туда Кудряшова не собиралась.

«Вот невезуха, – в сердцах обругала она себя за неуклюжесть. – День дурацкий», – добавила она и задумалась. Где-то с этой мыслью она уже встречалась. По телевизору? Или кто-то из прохожих на улице сказал? Осень, листья… Нет! Это было в ее книге.

Прыгая через ступеньку, Мила сбежала по лестнице, и тут ее осенило, как подруга Принцессы спасется из замка коварного Барона! Она свяжет простыни, выбросит их из окна и спустится на землю. А там, около леса, ее будет ждать верный конь. Черный, как сама ночь! Или белый?

– Мила! – крикнули из темноты коридора. – Ты чего стоишь?

В щеку ее клюнул холодный нос Ленки Замятиной.

– Вот, читай свой гороскоп!

У Милы перед мысленным взором еще стояла удивленная морда черно-белого жеребца, про которого Мила не придумала, какого он будет цвета, а в руки ей уже настойчиво пихали журнал.

– У тебя сегодня потрясный день. – Ленка закатила глаза, показывая, до какой степень Миле сегодня повезет. – Надо Верещагину сказать. Он тоже Близнец.

– Чего это «тоже»? – возмутилась Мила.

Не любила она, когда ее с кем-то сравнивают. Тем более Милу бесило, когда начинали говорить, что «тоже» родились под ее знаком Зодиака. Близнецом могла быть только она! Только! Никакого Пушкина, Конан Дойла и Мэрилин Монро с Верещагиным. Хотя Мэрилин Монро можно и оставить, тем более она давно умерла. А вот Верещагина надо гнать поганой метлой в какой-нибудь соседний знак!

Мила подошла ближе к свету. Так, что тут напридумывали?

«Зодиакальный знак Близнец правит третьим домом гороскопа…»[1]

Правит…

Точно! Ее героиня выдаст себя за Принцессу и пройдет три замка. В третьем она станет править. Длинный парадный зал с колоннами, в середине узкая ковровая дорожка, и она, в тяжелой меховой мантии с золотой короной на голове.

– И чего тут?

Журнал из ее рук вырвали. Мила очнулась от своих фантазий и посмотрела по сторонам.

Верещагин быстро пробежал по тексту глазами и перекинул журнал Белову.

– Чушь всякую пишут, – усмехнулся он, с какой-то нехорошей улыбкой оглядывая Кудряшову с ног до головы.

– Не про тебя, вот и кажется, что чушь! – фыркнула Мила, отбирая у Белова журнал.

– Почитай, почитай, – Верещагин хлопнул Кудряшову по плечу. – Глядишь, и найдешь пару знакомых букв.

От такой фамильярности Мила на мгновение забыла, как дышать. Она вытаращила глаза, открыла рот, чтобы сказать этому нахалу какую-нибудь гадость, но подходящих слов, кроме слова «дурак», в голову не приходило.

И тогда она накинулась на Леху.

– А ты чего лыбишься? – шагнула она к нему. – Давно по чайнику не получал? Моргалы прикрой, а то выскочат.

И она отправилась в раздевалку, размахивая журналом, как знаменем.

– И никакой ты не Близнец! Понял? – крутанулась она на пороге. – Ошибка природы! Понял?

– Ты чего на него накинулась? – потянула подругу в глубь раздевалки Лена. – У вас, чего, роман?

– Какой роман! – все больше и больше заводилась Мила. – Ты кому журнал принесла? Ему или мне? Если мне, тогда чего ты к нему-то побежала?