Близко к сердцу - [8]

— Мне нужно написать пару писем, — сказала она, подходя к моечной машине и складывая в нее посуду, — поэтому я сейчас уберу все это…

— Предоставьте это мне. Вы и так потратили много времени на мое обслуживание.

— Я бы это так не назвала, — запротестовала Эстелл. — Да и вид у вас такой… словно вы долго не протянете.

Он встретился с ней взглядом, и на его губах вновь заиграла ленивая тревожащая улыбка.

— Занимайтесь письмами, Эстелл. Внешность обманчива, — пробормотал он. — У этого парня такие резервы жизненных сил, о которых вы даже не подозреваете!

Эти слова словно рассекли ее на две части. И только отрешенная и не потерявшая рассудка половина Эстелл восприняла их, вежливо пожелала спокойной ночи и заставила свои налитые свинцом конечности вывести ее из кухни.

Только закрыв дверь спальни, она пришла в себя и, дрожа как от озноба, прислонилась к стене. Не может быть, чтобы его последнее замечание было случайным совпадением. О, ей были хорошо известны эти скрытые резервы, которые позволяли ему в ту памятную ночь снова и снова заниматься любовью с ней!

— Это невозможно! — простонал он в один из моментов неистово-страстной ночи, когда ненасытная жажда наслаждения вновь вспыхнула в них. — Что ты со мной делаешь?

И хотя Эстелл была неискушенной в вопросах секса, она инстинктивно поняла, что происходившее между ней и прекрасным незнакомцем было невероятным.

Она потрясла головой, словно отгоняя наваждение, и неверными шагами направилась к кровати.

В ту далекую ночь ей было нужно какое-то чудодейственное средство, чтобы залечить жесточайшие раны… Но лекарство едва не погубило ее.

2

Проснувшись, Эстелл продолжала лежать неподвижно. Хотелось спать, и она была убеждена, что еще только полночь. Тело отказывалось повиноваться ей. Она взглянула на часы и, не веря своим глазам, застонала: половина шестого утра! Для нее то была глубокая ночь.

Страхи предыдущего дня медленно возрождались в ее просыпающемся сознании. Обычно в часы бессонницы она думала об отце. Но сейчас в ней зашевелились другие воспоминания — давно похороненные, безжалостно выкорчеванные, для возвращения которых сейчас не было никаких оснований.

Моя ледяная дева… Именно так Алекс называл ее, и она ошибочно принимала это за поддразнивание. Отсутствие физического влечения к нему тревожило ее на протяжении многих месяцев, когда она верила, что влюблена в него. Но инстинктивно знала, что внутри нее заложены страсти, которые в один прекрасный день овладеют ею. Сейчас это казалось ей безумием, но тогда Эстелл удалось убедить себя, что именно Алекс найдет в конечном счете ключ, который позволит освободить эти страсти…

Но таким человеком неожиданно стал высокий темноволосый незнакомец. Ему без труда удалось добиться того, к чему, по мнению Алекса, ее можно было только принудить.

А теперь ее рыцарь в потускневших доспехах спал через несколько комнат от нее, горько напомнила она себе, и явно не подозревал о власти, которую все еще имел над ней.

С подавленным криком протеста Эстелл села в постели и яростно потрясла головой. Нет, она не хочет быть посмешищем! Единственное, чего ей хотелось, — это испытать в объятиях любимого такой же восторг, какой подарил ей Стивен Вентворт. Но в течение трех прошедших лет ей не встретился человек, которого она смогла бы полюбить, и этот запретный огонь продолжал медленно тлеть внутри нее… пока одна-единственная ленивая улыбка не превратила его в факел.

Эстелл выпрыгнула из кровати, надела халат и осторожно спустилась по лестнице. Приближаясь к кухне, она почувствовала запах свежезаваренного кофе.

— Выпьете чашечку? — спросил Стивен, отрываясь от своего занятия. В темном велюровом халате, с иссиня-черной щетиной на щеках он выглядел невыспавшимся и невыразимо привлекательным. — Только что сварил, — добавил он, вынимая вторую фаянсовую кружку прежде, чем Эстелл смогла ответить.

— Спасибо, — тихо сказала она, усаживаясь в кресло. Ей не пришло в голову, что он мог встать в такой ранний час. — Я думала, что вы захотите выспаться, — добавила она.

— Я тоже так думал. — Стивен с кривой улыбкой передал ей кружку. — Но мой организм отказывается сотрудничать со мной. — Он сел напротив, с любопытством рассматривая немного всклокоченную со сна Эстелл. — Хотя я рад, что у меня есть компания. Вы, похоже, одна из тех, кого Роналд называет «жаворонками», — встают с петухами и блестят, как начищенные пуговицы.

— Ха-ха, — пробормотала Эстелл и отпила большой глоток, едва не задохнувшись при этом. — Боже, он густой, как патока! — воскликнула она.

— Постойте! Я принесу молоко! — засмеялся Стивен, когда она вскочила.

Эстелл от души добавила молока в кружку, но кофе по-прежнему был почти черным и казался непригодным для питья. Она было решила заварить себе чаю, но потом раздумала: только такой кофе способен прояснить ее голову.

— Кажется, Роналд говорил, что пригласил вас руководить лондонским филиалом магазина после смерти Линдси, — неожиданно сказал Стивен.

— Он не предлагал мне руководить им, — ответила Эстелл, почувствовав нечто большее, чем замешательство. — На самом деле еще при жизни Линдси стало ясно, что все филиалы магазина успешно деградируют. Роналд, разумеется, не вмешивался в дела жены: даже не говоря о его занятости, он просто не желал знать, как они функционируют.