Ближний Восток. Перезагрузка - [2]

На земле Сирии творили многие святые. Например, Иоанн Дамаскин, араб по происхождению. К слову, в доисламский период и на территории Сирии, и на Аравийском полуострове было очень много христианских арабских племен. И христианство как основа того мироустройства, которое возобладало сначала в Римской империи, а потом и за ее пределами, очень бурно развивалось именно в Сирии.

Но, говоря о религиозном многообразии той же Сирии, мы должны отдавать себе отчет в том, что христианство на Ближнем Востоке — и в Ираке, и в Сирии, и, возможно, в перспективе в Ливане — стоит на грани той же судьбы, которая постигла христиан в Османской империи. Еще в середине XIX века, по самым скромным подсчетам, количество христиан на территории нынешней Турции составляло 50 % населения. А сейчас — официально менее 1 %. Таков был результат массовых гонений и геноцида. Так вот, в той Сирии, какой она была до 2011 года, все религиозные группы — сунниты, шииты, друзы, алавиты, исмаилиты, православные, марониты, греко-католики, мелькиты и многие-многие другие — жили в мире. Например, и при Хафезе Асаде, и при Башаре Асаде христианские церкви рассматривали гражданские, семейные дела внутри своей общины в рамках христианского учения, мусульмане пользовались законами шариата, и никто ни к кому не лез и не поучал. Дети вместе учились, взрослые вместе работали, никого не притесняли по религиозному признаку. И, что интересно, суннитское большинство в Сирии всегда стояло на светских позициях — им не хотелось жить в теократическом государстве.

Сейчас на Ближнем Востоке происходят важные события, и Россия должна вести себя там прагматично. Надо реально оценивать то, что там сейчас происходит. А происходит то, что может в перспективе сильно повлиять на нашу территориальную целостность. Все это происходит рядом с нами. И когда мы видим, как в непосредственной близости от нас разваливаются государства и создаются квазигосударства, которые, по всей видимости, впоследствии станут настоящими, мы должны двадцать раз подумать, как нам себя вести.

Обратимся ненадолго к недавней истории. В период так называемых революций в арабском мире в Сирии тоже происходили беспорядки, которые затем вылились в гражданскую войну. И эта гражданская война приобрела огромные масштабы: более 400 тысяч убитых. Таких потерь ни в одной арабской стране не было: ни в Египте, когда там произошел один переворот, а потом второй, ни в Тунисе — в общем, нигде. А в Сирии это достигло такой особо радикальной формы. Речь идет о том, что ряд государств во главе с Соединенными Штатами поставили задачу свергнуть во что бы то ни стало Башара Асада как главу государства. И иногда задается вопрос: «А что это они себя ведут как маньяки какие-то?» — многие наши эксперты утверждают, что виной всему исключительно особенности англосаксонской психологии. На самом деле причина совершенно в другом.

Есть наивное представление, что уход Башара Асада с поста руководителя Сирии решит все проблемы. Но это не так. Корень проблемы гражданского противостояния в Сирии не в личности или деятельности ее президента, а в том, что мощные силы из-за рубежа поставили себе целью заменить светский режим Асада на религиозный суннитский режим наподобие тех, что уже насильно установлены в Египте и Ливии. Режим, основанный на некоем союзе салафитов и «Братьев-мусульман». Пора назвать вещи своими именами: речь шла о возможности создания на Ближнем Востоке конфедеративного государства по типу Евросоюза на политической основе союза «Братьев-мусульман» с салафитами. Возможно, со столицей в Дамаске.

Кроме того, Ирану, который с 1979 года находился под санкциями разного уровня жесткости, это не помешало создать некую шиитскую ось, используя нюансы общественной жизни в тех или иных странах, и усилить свое влияние в регионе. Это в первую очередь касалось Ирака. Образовалась парадоксальная ситуация: американцы вводят войска, устанавливают оккупационный режим, а на юге, особенно в районе Басры, все решают иранцы. И в результате того, что американцы привели шиитов к власти, но не учли, что абсолютное большинство шиитов традиционно ориентируется на Иран, Ирак оказался под влиянием иранцев.

Дальше, как уже говорилось, Сирия, где у власти президент — алавит. Когда началась гражданская война, большую роль в гражданской войне против позиций Башара Асада играла Турция, президент которой Реджеп Тайип Эрдоган близок к «Братьям-мусульманам», как и его Партия справедливости и развития. Эрдоган враждебен к алавитам, которые стали считаться мусульманами только в 1970-е годы благодаря усилиям Хафеза Асада, отца Башара Асада. Будучи мэром Стамбула, он активно уничтожал молельные дома алевитов — их просто сносили тракторами. А поскольку режим Асада прежде всего алавитский, то, разумеется, понятно стремление Эрдогана уничтожить этот режим и привести к власти «Братьев-мусульман», которым он симпатизирует. Я бы сказал, что турки играли главенствующую роль — просто при поддержке американцев, которые одобрили это. И господин Эрдоган (а его Партия справедливости и развития — это не что иное, как «Братья-мусульмане»), естественно, делал ставку на то, что, так как в Сирии большинство населения — сунниты, они могут отказаться от поддержки Башара Асада и алавитской общины в целом и дружным хором перейти на сторону его противников. Поэтому поддержал сирийских «Братьев-мусульман», которых режим Башара Асада считал и считает злейшими врагами Сирии, причем не без оснований.