Ближневосточное время - [12]

Пусть сбудутся твои мечты,

Пусть будет так, как хочешь ты!

Пусть дети на планете всей

Не знают грустных новостей.

Ты улыбаешься во сне —

И это все, что нужно мне.

* * *

Время не лечит.

Тихо на плечи

Детство, а что это —

Утро навстречу,

Листья летят,

Ветер услышу,

Капли дождя

Барабанят по крыше.

Замерли тени

В окнах весенних,

Девочка птицей

Домой по ступеням.

Ты не узнала?

Вздернуты брови.

Ты – это я,

Просто время не остановишь.

Утро обычным

Взглядом привычным

Мимо скользнет

По квартире столичной.

Времени мало,

Ты опоздала,

Не успеваешь догнать

И – сначала:

Бегло по лицам,

Тушь по ресницам,

Что-то должно

Непременно случиться.

Я не узнала,

Вздернуты брови.

Я – это ты,

Только время не остановишь.

И лягут нежно

Слова на плечи, —

Какая встреча!

И ты мне скажешь:

Еще не вечер,

Пока не знаешь,

Что время лечит.

Плясунья

Ты плясунья на канате,

Ты танцуешь в белом платье,

И тебе никто не платит

За труды.

Ты желаешь восхищенья

И всю ночь до пробужденья

Сочиняешь продолженье

Не своей судьбы.

Ты летишь осенней стаей,

Ты реальности не знаешь

И врагам своим прощаешь,

Как друзьям.

Ничего тебя не учит,

День тебя собою мучит,

А ты веришь: завтра лучше,

Чем вчера.

Почему тебе так мало

Красок в этом дне досталось?

Или просто показалось, —

Подожди.

Небо нежно-голубое

Над зеленою травою

Неизменным над тобою

Удержи.

А ты красишь беспрестанно

Небо в желтый, небо в красный,

Одеваешь день ненастный

В миражи.

Успокойся – ведь по новой

Краски смоет дождь, и снова

Небо цвета голубого —

Это жизнь.

Дети

А тебе всего ничего – только семь,

Ты мой сын, а значит, похож на меня совсем.

И такого же цвета глаза твои, а в глазах

Изумрудная радость моя – изумрудный страх.

Ты не бойся, мой сын, ничего – я скажу,

Хочешь, сказку волшебную я для тебя разбужу?

Ты не бойся, скажу я ему, ничего, ничего.

Ты ладошку подставь, чтобы падали звезды в нее.

А тебе всего ничего – лишь семнадцать,

И тебе по ночам принцы снятся.

На меня ты похожа слегка,

Как уверенна ты и легка!

А в глазах облака, не земля,

Здравствуй, девочка моя.

Семнадцать и семь —

Как вчера это было со мною:

И санки, и снег,

И звезды поцелуй на рассвете.

Сегодня я не одна, нас трое,

Таких похожих и близких на этом свете.

А потому, что ты – это я,

Только минус лет двести.

Ты у меня, я у тебя —

Здорово, что мы вместе.

У моря

Спокойная тихая заводь,

У моря у синего завтрак.

Прогулка от сада до сада,

И большего вроде не надо.

Спокойное солнце апреля,

И лето еще за горами,

Еще ни о чем не жалеет

Трава под босыми ногами.

Еще на часах воскресенье,

Души и начала недели,

И слышится райское пенье

В случайно услышанной трели.

И кажется, кажется, будет

Всегда это счастье земное,

И солнце в глазах незабудок

Согласно кивнет головою.

А знаешь, возьму и поверю,

Меня не накажешь за это,

И будут деревья за дверью

Стучаться ко мне до рассвета.

И будет лежать на ладони

Спокойное тихое море.

Тебе я поверю сегодня...

А завтра, а завтра – посмотрим.

Рождение

Боком – острее спины ежа,

Платьем, надетым на тело ужа,

Хамелеоном без чисел и дат

Оборачивается циферблат.

Именем из пяти букв

Разбегающимися, как ртуть,

Значит, в прииске семи дней

Выпало быть – мне.

Сегодня – счетчик с нуля,

И это снова – я.

Жадно – в розовый цвет

Крашу рассвет.

Вольной кистью под именем Жизнь

Время бежит,

Заново начиная круг

В имени из пяти букв [1] .

Иерусалим

Иерусалим

Незнакомый, а словно встречались всегда.

Листья клена летят через все города

И покорно ложатся под ноги тебе.

Город мира, как я благодарна судьбе!

Камень белый, а рядом шиповника куст,

Разминулись здесь Авраам и Иисус.

Над мечетью уверенно крестится лес —

Здесь живут в ожиданье чудес.

Через площадь, навстречу Прощенья Стене,

Через площадь, и нету спасенья верней,

Через площадь, не надо названья богам,

Через площадь – к твоим ногам.

Называю себя и прошу – отпусти

Мне мои заблужденья на этом пути.

Называю, и нет адресата точней,

Чем Стена из ослепших от солнца камней.

Иерусалим, Иерусалим,

Ты проклят был и был любим,

Ты был и близким, и чужим,

Иерусалим.

А я сегодня поняла,

Что узких улиц рукава

Твоих читает между строк

Конечно, Бог.

Молитва

Панорамная фотография:

Облака плывут над пустынею,

Облака плывут – небо синее,

Небо сильное, поле минное.

А тебе всего двадцать с хвостиком,

Двадцать с челочкой – неразборчиво,

А тебе идти этим мостиком,

Этой щелочкой, в это крошево.

А тебе вперед – нет пути назад,

И мишенью ты – во все стороны.

А тебе в лицо соловьи молчат,

Потому что здесь только вороны.

Ты хотел сказать, что получится.

Ты хотел узнать страны дальние,

И за ней уйти, самой лучшею,

И назвать ее обручальною.

А сегодня здесь над пустынею

Облака стоят, словно в стремени.

Сохрани его – это сын ее,

Сохрани скорей – нету времени.

Не понимаешь – не понимаю,

Судьба такая, страна такая.

Я за тебя молиться стану

Я тоже мама.

Эйлат

Эти розовые горы до утра,

Эти розовые горы до вершин —

Выплывают мне навстречу без утрат,

Без вопросов, расставаний, без морщин.

Эта розовая бледность в голубом,

Мармеладная прослойка пирога,

В измерении и царствии ином

Проживает здесь без славы и утрат.

Это ноги обжигающий озноб,

Это губы обжигающий янтарь,

Это солнце прописалось между строк

Бесконечностью от алеф и до тав.

Волны катятся по морю в горизонт,

Поднимаясь, улетают в облака.

Это город раскрывается, как зонт,