Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том I. Эпоха межгосударственных войн: от Второй мировой до Войны Судного дня. 1945–1973 - [91]
А. Эвен вернулся в Израиль, застав военное и политическое руководство страны в крайне сложных и изматывающих дискуссиях. После того как была проведена массовая мобилизация резервистов, каждый день бездействия стоил стране миллионы долларов, не говоря уже о том, что нападение Египта, которое могло последовать в любой момент, грозило непредсказуемыми потерями.
В воскресенье 28 мая 1967 года кабинет министров заслушал доклад А. Эвена о ходе его переговоров с французскими, английскими и американскими руководителями. Выразив опасение, что будущие поколения осудят правительство, если оно не найдет альтернативы войне, А. Эвен рекомендовал отложить принятие решения по этому вопросу на три недели, чтобы дать американцам отсрочку с целью попытаться урегулировать кризис мирным путем; при голосовании в правительстве голоса разделились поровну, 9 — за отсрочку и 9 — против нее[392]. Буквально во время заседания правительства была получена срочная телеграмма Л. Джонсона, в которой говорилось о возможной советской помощи арабам в случае войны и содержалась просьба к Израилю «не принимать никаких превентивных военных действий, тем самым делая себя ответственным за начавшуюся войну». Прислушавшись к предостережениям президента США, правительство решило принять предложение о трехнедельном тайм-ауте; при повторном голосовании против высказался только один ми-нистр, Моше Кармель (1911–2003)[393].
Сообщения, прибывшие от американских представителей на следующий день, обнадеживали: посол США в Израиле отмечал готовность Л. Джонсона использовать «каждое и любые средства» для открытия Тиранского пролива для израильского судоходства. Государственный секретарь Д. Раск сообщал о прогрессе в организации совместной регаты морских держав в Суэцком заливе. Президент Франции Ш. де Голль также подтвердил свою приверженность обеспечению принципов свободы судоходства в Тиранском проливе. Однако дальнейшее развитие событий показало, что стратегическое положение Израиля продолжало ухудшаться. Г.А. Насер отверг предложение У Тана снять блокаду пролива хотя бы на две недели, после чего Генеральный секретарь ООН прекратил любые попытки мирного урегулирования конфликта. Из-за продолжавшейся блокады Израиль начал ощущать острую нехватку нефти и продовольствия. Военная разведка сообщала, что еще одна египетская танковая дивизия вошла в Синай. Мобилизация была объявлена в Судане, Ираке и Кувейте; сирийские силы были готовы вторгнуться в Галилею. Президент Ирака заявил: «Существование Израиля — это ошибка, которую надо исправить. Это возможность смыть с себя позор, который лежит на нас с 1948 года. Наша цель ясна — стереть Израиль с лица земли. И мы, если на то будет воля Аллаха, встретимся в Тель-Авиве и в Хайфе»[394]. Военные приготовления арабских стран достигли своей кульминации на следующий день — 30 мая, когда король Иордании Хусейн подписал двухсторонний военный пакт с Египтом, который фактически ставил иорданскую армию под контроль Г.А. Насера. Израиль неожиданно оказался перед вероятной атакой с трех фронтов. Экономическое положение Израиля продолжало ухудшаться, а голоса, требовавшие перейти к решительным действиям, крепли.
30 июня Л. Эшколь направил новое послание Л. Джонсону, причем о состоянии, в котором находился израильский премьер, свидетельствует хотя бы то, что он вспомнил о трагедии, пережитой народом Израиля в дни гитлеризма, как причину, объясняющую необходимость защиты прав этого народа в противостоянии агрессивным устремлениям Г.А. Насеру[395]. Однако Л. Эшколь обращался в пустоту: к тому времени американская администрация уже приняла решение фактически самоустраниться от происходящего.
Англо-американский план «Регата в Красном море» провалился: даже голландцы и канадцы, которые в начале с энтузиазмом поддерживали его, отказались от участия в нем, опасаясь военного столкновения с Египтом и прекращения поставок ближневосточной нефти. Все более отчаивающийся президент Л. Джонсон намеревался провести эту акцию в одностороннем порядке, но против выступил Пентагон. В лучшем случае, убеждали президента руководители Министерства обороны, США будут обременены постоянной необходимостью патрулировать проливы, в худшем случае — египтяне откроют огонь, вызвав тем самым последовательность событий, которая может привести к катастрофе[396]. Нужно сказать, что министр обороны Роберт Макнамара с самого начала был против регаты, считая ее бесполезной. В ходе их встречи 26 мая он спросил А. Эвена, что она даст: ведь то, что египтяне не создадут препятствий для прохода одной конкретной международной группы судов не будет гарантировать ничего на будущее, а речи о том, чтобы военные корабли США постоянно дежурили в Тиранском проливе, не шло
