Блик - [95]

– Где он? – огрызаюсь я, слова мои жесткие и сухие, как вяленое мясо.

Одо вскакивает на ноги, из широких карманов его сюртука торчат свитки и перья для записей. Если этот ублюдок-король все же заявится…

– Я узнаю, мой царь.

– Поспеши.

Он быстро кивает, на его лысеющей голове ободок седых волос, напоминающий шляпу без верха. Одо исчезает за боковой дверью, а у меня подпрыгивает от нетерпения колено.

Ревингер явно пытается мной манипулировать. На каждый мой ход последует ответ. И все же сейчас я мог утешать Аурен в своих покоях, помогать ей освоиться.

В мыслях вспыхивает огонь в ее золотых глазах, когда она извергала ярость в мою сторону, как дракон – пламя. Никогда. Никогда я такой ее не видел.

И это мне тоже не нравится.

Толком не понимаю, что с ней, беззащитной, там произошло. Но выясню. Я узнаю все подробности у стражников, наложниц – у всех. А потом отомщу.

Я начну с Красных бандитов. Она находилась у них всего несколько часов, но они заплатят за каждую секунду.

А вот король Ревингер… С его армией она пробыла много дней. Неудивительно, что она в плохом расположении духа.

Палец постукивает шесть раз.

Добрая воля. Он вернул мне ее по доброй воле. Я искренне не верил, что он на это пойдет. Это было испытание. И этот исход поведал мне самое главное – Ревингер совершенно не подозревает, что она такое. На что она способна.

Поняв это, я впервые за несколько недель могу вздохнуть спокойно.

Пока эта тайна защищена, с остальным можно сладить.

Чувствую, как губы приподнимаются в самодовольной ухмылке. Какой же он глупец! Отдал самое ценное во всем царстве сокровище даром.

Я бы расхохотался ему в лицо, если бы мог, просто чтобы утереть нос.

Но эта тайна намного дороже желания позлорадствовать. Вот почему я приучился делать это наедине. Каждый раз, как Аурен обращает что-то в золото под моим четким указанием, я злорадствую. Каждый раз, когда кто-то восхищается моей силой или называет меня Золотым царем, я злорадствую.

Я одурачил всю Орею.

А теперь я заявляю права на два королевства. Нужно лишь удостовериться, что я удержу их оба, – вот почему эта встреча так важна.

Если она вообще состоится. Снова начинаю постукивать пальцем.

Шесть минут. Я дам этому ублюдку еще шесть минут, а потом спущусь в его лагерь и приволоку силой.

Никто не смеет заставлять меня ждать.

Кончик моего пальца отсчитывает секунды. Одна минута. Две. Три минуты. Четыре. Пять. Когда я отстукиваю шестую, гнев сгущается в груди, как вязкая слизь, которую я не могу счистить.

Я поднимаюсь, плечи от раздражения напряжены, в уголках глаз морщинки от досады.

– Я сам пойду за этим ублюдком, – рявкаю я.

Только собираюсь сделать шаг, как дверь в тронный зал распахивается и ударяется о стену, будто непокорный ветер, прорвавшийся сквозь дерево.

Эхом разносится три пары шагов – нет, четыре. У одного слишком легкая поступь, и его почти не слышно. Все облачены в черные доспехи и шлемы, но, даже не видя их лиц, чувствую их высокомерие.

Тот, кто входит тихо, мал и ростом, и телосложением. Но следующий – огромный дикарь, явно выбранный в стражники только из-за одних его габаритов.

Третий вроде средних размеров, в тех же черных доспехах и коже, с тем же мечом с грубой рукоятью в виде ветви дерева.

На нагрудных пластинах символ Четвертого королевства – голое кривое дерево с четырьмя колючими ветками и корнями, полными острых шипов.

И все же мои брови сходятся на переносице, когда я вижу четвертого, идущего к помосту. Об этом я наслышан.

Командир армии.

Похоже, острые пики, изображенные символом на их доспехах, в нем предстали воочию, поскольку из его обмундирования вдоль рук и спины торчат черные шипы, напоминающие зловещие колючки, выдернутые из адской земли.

Он – ожившее послание, созданное самим Ревингером, если верить некоторым слухам. Король коснулся гнилой магией своего командира, превратив того в наводящее страх, порочное существо.

Он – ядовитые шипы корня того жуткого дерева.

Четверка останавливается перед помостом, замерев в одинаковых стойках: ноги на ширине плеч, руки по бокам, шлемы смотрят прямо перед собой. Никто из них не произносит ни слова. Стоит такая тишина, что можно было бы услышать, как упала булавка.

А потом, вместо этого, я слышу легкую неторопливую поступь.

Я перевожу взгляд на дверь, и в ту же секунду в зал входит сам король Ревингер. Как бы ни старался, все равно я чувствую напряжение в теле. Рот словно шагает в такт моим постукивающим пальцам.

Спокойный и собранный, он выходит вперед, словно это он, а не я завоевал это королевство.

Мой взгляд подмечает каждое его движение, когда я впервые вижу перед собой имеющего дурную славу короля Рота.

На нем никакого королевского одеяния – только наряд из черной и коричневой кожи, как у его солдат, разве что без шлема и доспехов. Но от шеи вверх к подбородку и щекам тянутся какие-то татуировки в виде линий.

Нет. Не татуировки.

Когда он подходит ближе, я понимаю, что эти линии под его кожей. Что-то похожее на вены, вот только они темные, как перья ворона. Быстро глянув ниже, убеждаюсь, что эти гладкие тянущиеся линии обвивают и его руки, как свернутые стебли, вонзенные в кожу.