Блеск Бога - [122]
И вот здесь проявилась АНОМАЛИЯ.
В бесконечности бесконечного воплощения их душ Анкс и Козимо всегда встречались.
Не было такой жизни, в которой бы они не нашли друг друга.
Все приводило к тому, что их пути сходились.
Вскоре они уже обозревали не жизни разных Анкс и жизни разных Козимо, а ИХ ОБЩИЕ ЖИЗНИ.
Бесконечность их поступков сошла на нет, смысл и ценность были только в осуществлении этого вечного проекта: их воссоединении.
Они находили друг друга в каждом своем воплощении, невинные и ничего не помнящие, как новорожденные, чтобы заново научиться находить и узнавать друг друга.
Они видели в рассеянных лучах Столпа свою страсть, во всей ее полноте, всегда ту же и всегда возникающую заново.
Все их образы в Зале Столпа исчезли. Они были собраны воедино, вошли в нее и в него – все видевших, все проживших, все помнящих.
Испытывая это неясное пока чувство, которое они еще не осознавали полностью, несмотря на только что обретенную мудрость, они ощущали, что любовь была Аномалией – единственной хрупкой связью между созидательной пустотой и Богом, который отстранился.
Единственный мостик.
Они поняли, что они не одни. Каждый союз, каждая любовь, имевшая место на этой земле, была загадочным образом неизбежна для мужчин и женщин, ее испытавших. Любовь – вездесущая и вечная.
Встретив друг друга в пустыне, нерешительные, безразличные, смущенные, Анкс и Козимо не знали, что они были самым удачным вариантом этой Аномалии в пространстве и времени.
Козимо наклонился, чтобы взять Столп.
Но Анкс положила на него руки в то же время, что и юноша.
Столп позволил взять себя в руки. Камень не был эманацией пустоты, но только люди, достигшие определенного уровня, могли к нему прикоснуться.
Они как раз и были такими людьми.
Светящийся куб был невесомым.
Они покинули святилище, унося с собой Столп.
Они больше не видели проклятого Джинна, ужасного стража при святилище. Соломон обрек его на вечное наказание до того момента, пока кто-то не войдет в свет Столпа и не потрясет вечность.
Козимо и Анкс принесли ему прощение.
Джинн, который все записал в четырех книгах, был свободен…
Глава XI
Блуждающие частицы
Героические эпохи благоприятны для поэзии, поскольку в них есть древность и неточность легенды, которых требуют музы, немного лгуньи, естественно. Каждый день у нас на глазах происходят экстраординарные вещи, не вызывающие у нас ни малейшего интереса; но мы любим слушать рассказы о непонятных фактах, происшедших когда-то. То есть по сути своей грандиозные события на земле сами по себе незначительны: наша душа, которая чувствует изъян в человеческих делах и которая постоянно стремится к чему-то великому, старается видеть их только неясными, чтобы тем самым придать им величия.
Шатобриан. Гений христианства
В подземелье Башни, у подножия открытой ниши статуи Соломона, на глазах у Козимо Измаль Ги продолжал стонать, пронзенный мечом.
Молодой человек резким движением выдернул оружие из тела поверженного злодея.
– Это убийство на Драгуане выдало тебя, – сказал он. – Оно было чересчур продуманным. Слишком очевидным. Ни одного свидетеля. Никаких следов. Безупречное убийство. Это было слишком уж в твоем духе. Тем не менее я не осмеливался в это верить.
Измаль процедил сквозь зубы что-то невнятное – кровь перекрывала ему горло.
– Ты должен был убить меня, когда я был еще ребенком. Вместе с моим отцом, когда тот разгадал твои злодейские намерения, твое алчное желание завладеть Столпом с первых же дней пребывания в Иерусалиме. Ты представил убийство моих родителей как гибель во время вооруженного нападения, так же, как ты инсценировал свою собственную смерть.
За бесконечное множество жизней, прожитых в поисках Столпа, Козимо изучил до мельчайших подробностей действия своего дяди.
А в этой жизни он решил спрятаться возле двери подземелья, чтобы подкараулить Измаля.
– Я долгое время покровительствовал тебе, – пробормотал Измаль.
– Да. Космология, древние науки – ты хотел сделать из меня безобидного ученого. Теперь я понимаю, почему ты разгневался, когда я захотел научиться обращаться с оружием. Возможно, я был слишком похож на моего отца? Одно мне непонятно: ты продумал все, только забыл забрать с собой письма, которые я нашел на Таборе. Это стало твоей роковой ошибкой. Может, Хьюго де Пайен слишком близко подобрался к разгадке твоей тайны? Кража записей Хинкмара о сферах… Не поспешил ли ты? Нужно было немедленно бежать, не так ли? Что стало бы с Человеком без рук и лица, если бы тебя схватили? Он бы исчез, не оставив следов, позволивших выяснить, каково его истинное лицо. Стоило лишь отправить Альпа в Гильдию, чтобы исправить ошибку. Но я опередил его. Ты проиграл.
