Блёф - [27]

Когда был разбужен Пильмс и Ирена, началось перестукивание.

— Вы всю дорогу… — О'Пакки показал, как люди спят, Пильмс постукал, О'Пакки с удовлетворением кивнул… — спали!

— Всю дорогу?!

— Да-да! Это не так много, около десяти часов по-марсиански.

— Как так, ведь на Землю вы летели несколько суток?! — изумляется вдруг Стьюпид.

— Ха-ха! на Земле — несколько суток, а в пути несколько часов, — недоверчиво качает головой Пузявич.

После долгих перестукиваний Генри даёт очень специальный ответ, подкрепляя ссылками на Каммариона. Все удовлетворены.

— Это и лучше… А то такая масса беспокойства в пути, — делает замечание Ирена, бесцеремонно занявшаяся туалетом.

— Где же большой аппарат? — вежливо осведомляется Ковбоев и получил ответ, что аппарат находится в «зоне приёми». Никем это точно не было понято, но также найдено достаточно удовлетворительным.

— Наш путь?

— Реол-Рула, место стоянки аппарата, до приезда делегации.

— Мы летим, кажется, над морем, — заметил, выглянув, Пузявич: — на горизонте какие-то участки почвы.

Дука что-то воскликнул из рулевой будки. О'Пакки постучал.

— Через несколько минут — спуск! Реол-Рула!

Вскоре раздались какие-то завывания, и аэроплан с лёгким вздрагиванием начал готовиться к посадке: опустились червячные полозья, и, похрустев немного по песку, аэроплан остановился…

В ту же минуту Пулю ткнул Годара в бок и сказал, указывая на выходящих аэронавтов:

— О, старина! Я говорил, что это ангар и надо только подождать птичку!

— Нет, это я сказал, что это ангар!

— Ах, Годар, всё это не важно!.. Факт тот, что кто-то прилетел, я насчитал восемь человек.

— Из них одна женщина! — прошептал Годар.

— Тем лучше, что есть женщина!.. Однако, внимание!.. Давай лучше заберёмся подальше в кусты, пока совсем не смеркнется.

— В жизни не видал таких аэропланов, — бормочет Годар, уползая в кустарник вслед за Пулю.

22. Глава с беспокойствами

Лорд Бриджмент чопорно предложил Ирене руку и направился с нею на берег. Пузявич, вырезав в ближайших кустах пару удилищ, занялся их оснасткой, а Варсонофия послал копать червей.

— Иди, иди, пока не смерклось! Завтра на рассвете и засядем. Благодари меня — лесок и крючков захватил, чорта тут достанешь!

Кошкодавов отворачивал большие камни, тыкал палочкой в неостывшем ещё песке, дёргал траву и собирал случайных улиток и червяков в фуражку.

О'Пакки и Дука с помощью Генри и Ковбоева заводят аппарат в ангар…

— Бог мой! — восклицает Генри. — Надо незамедлительно убрать эту чертовщину.

Генри с ужасом схватывает какой-то слесарный инструмент и демонстрирует приятелям.

— Смотрите: на нём фабричное клеймо! «Стиль-Манюфакчуринг. Буффало»! Как всё раскидано!..

— Скорее в кладовую!..

Поспешно уволакивают принадлежности за дверку, тащат ящики с гвоздями, винтами, прячут режущие глаза фабричными клеймами «далёкой» Земли инструменты и различные упаковки.

— Ах, какая оплошность чуть было не сделана, — говорят сконфуженные «марсиане», — а ведь сам аппарат был тщательно осмотрен!

Наконец всё убрано и заперто… В ангаре лежат лояльного вида куски металла и проволоки.

Всё-таки надо утром ещё раз и как следует посмотреть, вдруг что-нибудь…

— Генри, Генри! — раздаётся за дверьми ангара.

— Что случилось?!

— Откройте, откройте скорей!

У входа взволнованная Ирена.

— Все здесь? — спрашивает она, считая глазами присутствующих.

— Все.

— На острове не оставалось рабочих?

— Нет!

— Мы пропали. Русские сидят на берегу, лорд Бриджмент любуется сумерками, вы работаете здесь, а я — когда шла сюда, видела, как в кустах мелькнули две фигуры!! На острове есть посторонние!!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Короли и валеты

1. Герметические люди

В нашей повествовательной колоде масса фигур — до сих пор выявлен ряд королей и валетов, но на всю эту компанию приходится всего лишь одна дама, и эта дама, без сомнения, Ирена Ла-Варрен.

Было бы невероятной ошибкой предполагать, что полное нагнетение событий перенесено на островок в Тихом Океане. Это явно непочтительно по отношению к славному городу Нью-Орлеану, столь долго принимавшему живейшее участие в водовороте отмечаемых событий. Позволительно считать, что у читателя и у автора достаточно развито чувство патриотизма места, и, поскольку Нью-Орлеан имеет право быть таковым местом, то сохраним к нему и впредь до оглавления эту необременительную эмоцию.

Конечно, если открыть топографическую карту Луизианы, то можно закинуть в кредит читательских симпатий озеро Пеншантрен, залив Будро, берега Миссиссипи и всякие жёлтые лихорадки, ютящиеся вокруг уважаемого Нью-Орлеана. Но сюжетная необходимость требует парапета загородной плотины, пейзажа, описание которого можно уложить в двести печатных знаков, и двух собеседников.

— Вы должны быть немы как рыба, Джошуа! — говорит плотный рыжий мистер своему компаньону.

— Слушайте, Пайк, не выражайтесь, как заговорщик рокамболевской эпохи, а то вы сведёте к нулю всю предложенную вам роль.

Мистер Пайк, в котором с трудом можно было узнать одного из понижателей Нью-Орлеанской биржи (потому что не была дотоле названа его фамилия), сумрачно смотрит на Джошуа, небезызвестного камердинера мистера Генри Пильмса.