Бледна как смерть - [9]

– Мы всегда храним все, что было оставлено с брошенными детьми, – сообщила Наташе женщина из социальной службы с утрированным сочувствием в голосе. – Мы возвращаем эти вещи, когда тем, кто этого хочет, рассказана их история. Когда они становятся достаточно взрослыми, чтобы понимать...

Когда ты наконец станешь достаточно взрослой для того, чтобы понять подобное?

Наташе восемнадцать. Несколько дней назад она узнала, что является приемным ребенком, что ее младенцем оставили в больничной палате. Она отнюдь не примирилась с фактами, особенно с последним. Детей бросали только в старинных романах. Приюты – этот термин не вписывался в действительность 70-х годов XX века.

Однако позже она узнала, что это не так. Подкидышей становилось все больше; «трагичный симптом современности» – так писали об этом газеты. Подростковый секс, кризис института семьи и недостаточная социальная поддержка одиноких матерей, прогрессирующий раскол общества... Статистика показывает, что в Соединенном Королевстве каждую неделю одна мать отказывается от ребенка.

Мы всегда храним все, что было оставлено с брошенными детьми. Единственное свидетельство их семейной истории.

Наташа подписала документы, став владелицей маленького свертка. Потом она увидела, что именно было написано на куске картона, прикрепленного к шали изнутри.

«Ее зовут Наташа».

На девушку нахлынули воспоминания, стремительные и разрушительные, как приливная волна. Вот однажды воскресным утром она сидит на кухне со своими приемными родителями, Анной и Стивеном. Они выбирают имя для будущего братика или сестренки. Если родится девочка, Стивен предложил назвать ее Абигаль. Положив руку на круглый живот, Анна сказала, что Абигаль – отличное имя.

– А мое имя тоже ты выбрал? – спросила Наташа у Стивена.

Он глянул на нее сверху вниз, глаза его потеплели, но в них была грусть, причина которой была ей непонятна.

– Твоя мама выбрала для тебя имя.

Ей очень хотелось, чтобы он ответил утвердительно, но она совсем не расстроилась и была довольна и радостна. Она перевела взгляд на Анну, ожидая увидеть утвердительную улыбку. Но Анна отвела глаза.

Это была правда. Единственная правда во всей этой лжи. Имя ей выбрала ее мать, ее настоящая мать. По какой-то причине для нее было очень важно, чтобы ее ребенка называли именно этим именем – Наташа.

Стивен и Анна выполнили ее желание, не опустившись до того, что обычно делает большинство приемных родителей, называя ребенка именем, которое выбирают сами.

Она пробежала пальцами по буквам. Ей так хотелось верить, что по почерку можно определить характер человека. «Н» четкая, вычурная, а перекладина на «Т» волнистая и резкая, как препятствие.

Она положила открытку обратно под шаль, обернула ткань папиросной бумагой и вернула сверток на место, на дно сундука.

«Наташа. Русское. Краткое от Наталья.» Она наизусть знала статью в «Словаре имен». «Наталья. Русское. Происходит от латинского Natalis, в переводе – рождение, в частности Рождество Христово. Отсюда – традиция называть этим именем родившихся в этот день.»

Наверное, так оно и было.

Позже Наташа уже направлялась по дороге к коттеджу, примыкавшему к «СноузхиллАрмз». Тушеный барашек разогревался на плите, на деревянном столе лежали венки из ветвей остролиста, украшенные свечами. Мэри встретила ее стаканом подогретого вина с пряностями. Она казалась меньше ростом, одетая в спортивную сине-красную рубашку, принадлежавшую, судя по всему, Джеймсу, которая, хотя и была ей велика, не скрывала ее округлившегося живота.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Наташа.

– О, прекрасно. Как кит, выбросившийся на берег.

Ростом чуть выше пяти футов, с крошечным восьмым размером, Мэри обычно носила одежду, предназначенную для младших подростков. Она выглядела слишком юной, чтобы быть матерью, и сама казалась еще ребенком.

– Осталось выходить еще четыре недели.

Джеймс проверил, не готов ли барашек, перебросив прихватки через плечо.

– Я представляю, как он появляется прямо в рождественский вечер, помешав нашему ужину! – Он широко улыбнулся. – Ясное дело, он бы не задумался о том, что портит нам праздник!

Наташа маленькими глотками пила приготовленный Мэри глинтвейн.

Как только они уселись за стол, зазвонил Наташин мобильный телефон. Она выудила его из сумки:

– Алло.

– Это Наташа Блэйк?

– Да. О, Адам, привет! – Наташа поймала заинтригованный взгляд Мэри и состроила в ответ гримасу.

Это не то, что ты думаешь.

– Мне необходимо с вами поговорить, – сказал Адам. – Это касается Бетани.

ГЛАВА ПЯТАЯ

На следующий день, уступив настойчивой просьбе Адама, Наташа оказалась на берегу другой реки.

По ее подсчетам, он опаздывал уже на полчаса. Она терпеть не могла торопиться на свидания или на поезд, часто проклинала насущную необходимость то и дело сверяться с часами. Однако нельзя сказать, чтобы она никогда не опаздывала, поэтому старалась не слишком выходить из себя.

Зарождающаяся Темза стремительно неслась вперед, наполнившись водами недавних проливных дождей, которые двигались со стороны гор и только сейчас достигли Оксфорда.

Оксфорд. Он показался ей городом из легенды, когда она, восемнадцатилетняя, впервые приехала сюда поездом из Дербишира, захватив с собой в дорогу два пузатых чемодана и сумку, полную книг.