Бледна как смерть - [81]

Наташа посмотрела на Уилла.

– Отлично. Теперь преподай мне основы.

Он забрал у нее заметки.

– Впервые заболевание было открыто в 50-е годы. Согласно оценкам специалистов, им болеет один из пятисот человек. Если брать данные по Соединенному королевству, мы выйдем на цифру десять тысяч. Нередко врачи ставят диагноз неправильно. Знают об этой болезни единицы, поэтому она часто остается невыявленной, даже при вскрытии. Предполагается, что в семидесяти процентах случаев человек не знает, что болен именно ГКМП. Эта болезнь передается ребенку от больного отца или матери с вероятностью пятьдесят на пятьдесят. Рассказать о симптомах?

– Продолжай.

Уилл громко зачитал:

– При ГКМП отмечается утолщение стенок сердца без видимой причины, вследствие генетических нарушений. Иногда это приводит к блокаде вследствие перегрузки сердца. У больных может наблюдаться одышка, непереносимость физических нагрузок, ощущение сдавленности в груди, боль, обмороки. Или симптомов может не быть вообще.

Наташа следила за взглядом Уилла, перебегающем со строчки на строчку.

– ГКМП – «большая кардиологическая притворщица». Часто ее путают с ишемической болезнью сердца, иногда она напоминает порок сердца с прослушиваемыми шумами. Иногда сердце кажется нормальным. Заболевание иногда является причиной рождения мертвых младенцев, может проявиться при рождении или в детстве, но чаще всего у малышей врачи не отмечают никаких отклонений в деятельности сердца. Патологическая гипертрофия сердечной мышцы развивается в связи с активным ростом организма, и ее симптомы, как правило, проявляются в позднем подростковом возрасте или в возрасте двадцати-двадцати двух лет.

– Есть упоминание о людях, умерших внезапно?

Уилл перевернул пару страниц.

– Ага, вот. Подростки и молодые люди могут умереть внезапно, не подозревая о том, что больны. ГКМП является наиболее распространенной причиной смерти молодых легкоатлетов и людей до тридцати лет. Предполагается, что причиной смерти является мерцательная аритмия – хаотический ритм сердца.

– А что насчет лечения?

Уилл покачал головой.

– Ничего, что могло бы дать обратный ход болезни. Электростимуляторы и лекарства могут быть использованы только для контроля сердечного ритма, если проблема выявлена на ранней стадии. – Он перевернул страницу. – Заключение: «... для человека, предрасположенного к данному заболеванию, единственный путь к спасению – раннее выявление ГКМП и прохождение курса лечения с целью профилактики гипертрофии сердечной мышцы. Есть надежда на то, что генная терапия поможет разработать методы полного излечения этого заболевания».

Он остановился, положил бумаги на колени, глотнул чай.

– Исследователи наследственных заболеваний используют родословные, чтобы больше узнать о болезни, а также оценить степень риска заболеть им или унаследовать от предков для отдельно взятого человека. Используя расширенные генеалогические деревья, можно найти и предупредить тех, кто может являться носителем генов-разрушителей. А почему ты думаешь, что девушка, которую ты разыскиваешь, болеет ГКМП?

– Я думаю, что она родственница Лейбурнов.

– А ее сестра и мать умерли молодыми. Может, ее старый муж не был виновен. У меня не было времени просмотреть стрэтфордские газеты, я...

– Не имеет значения.

Она вернулась к страницам, где были описаны симптомы.

– Ее друг сказал, что у девушки бывали обмороки.

Уилл кивнул.

– Если ты права, то ей крупно повезло, что ты работаешь над историей ее семьи. Она одна из счастливиц. Как я уже сказал, часто человек падает замертво и врачи приходят к заключению – сердечный приступ. Поэтому родственники остаются в неведении. Когда ты найдешь девушку, ты должна убедить ее пройти обследование. Электрокардиограмма или ангиограмма могут выявить нарушения в работе сердца. Возможно, в ее семье уже проводился генетический скрининговый тест.

Наташа уставилась на него.

– Ты имеешь в виду, что здесь могут быть файлы с информацией о ее семье? Ты бы не мог...?

Уилл ее прервал.

– Нет. Я точно не мог бы. Эти данные строго конфиденциальны.

– Да, конечно. – Наташа смиренно смотрела на чашку с чаем. – Но...

– Никаких «но».

– Хорошо, я поняла. – Наташа на мгновение задумалась. – Какую причину кончины могли указать в свидетельствах о смерти до того, как болезнь была выявлена?

– Субаортальный стеноз. Сердечный приступ. Сердечная недостаточность. Масса схожих симптомов. Болезни, от которых все в конце концов и умирают.

Наташа подумала о Лиззи.

– А как насчет девятнадцатого века? Общее недомогание, слабость, не диагностируемые болезни?

Уилл сжал губы.

– Полагаю, вполне возможно.

И ребенок Лиззи. ГКМП была причиной того, что он родился мертвым.

Наташа посмотрела вниз, в окно, на улицу, увидела мамашу, толкающую перед собой детскую коляску; старика, медленно идущего по пешеходному переходу, опиравшегося на палку.

– Как часто умирают те, кто поражен ГКМП?

– Так же, как и остальные, – сказал Уилл с улыбкой. – Один раз умереть точно придется.

– Спасибо, Уилл. Теперь я могу тебя отпустить.

Они вместе пошли к лифту. Наташа бросила взгляд на кипу бумаг, зажатых под мышкой Уилла.