Блаженство страсти - [40]

Интересно, где находилась она со своим сопливым лейтенантиком, когда растаяла растворимая пробка, которую он вставил в дыру, им же и пробитую в корпусе лодки. Если это случилось в море, у них должны были быть по меньшей мере очень серьезные неприятности. Наверное, лейтенант, который явно имел навык хождения под парусом, нашел какой-нибудь способ заделать течь и вернуться обратно.

Но если это случилось, когда они причалили к какому-нибудь берегу, тогда им придется переночевать там, и такая перспектива необычайно нравилась Крогеру. Ночь, проведенная этой парочкой на уединенном острове – например, на одном из маленьких островков, разбросанных в устье залива, – запятнает репутацию Джессики: она оставалась одна с лейтенантом в уединенном месте немало времени, возможно, целую ночь. Крогер хорошо знал женщин, их болтливость, их страсть к сплетням, которые могут опорочить одну из них.

Крогер потянулся, закинул руки за голову и подумал, не взять ли ему Дульси еще разок, потом решил, что не стоит. Он слишком устал.

По правде говоря, эта готовность Дульси на все в значительной степени уменьшала ее привлекательность в глазах Крогера.

Хотя Крогер не был склонен к самоанализу и поэтому плохо разбирался в тайных пружинах собственных поступков, он все же понимал, что предпочитает тех женщин, которых нужно добиваться. Почему-то долгие домогательства делали окончательную победу гораздо более привлекательной. А Джессика Мэннинг, которая поначалу как будто заинтересовалась им, все равно относилась к разряду «хороших», и он был готов приложить немало усилий, чтобы ее соблазнить. Но теперь по какой-то причине, возможно, из-за этого щеголеватого молодого армейского офицера, она словно утратила интерес к нему, Крогеру. Как ни странно, от этого девушка стала казаться Крогеру еще желаннее – значит, ему придется как следует постараться, пустить в ход все свое обаяние и хитрость, чтобы овладеть ею.

Он уже мысленно разрабатывал способ успешного завершения своего плана. Это случится в бальную ночь, да, в бальную ночь. Единственное, что будет нужно, это застать ее одну.

А потом еще эта кубинская девка, та, с длинными, тяжелыми волосами и большими сверкающими глазами. Она тоже отвергла его ухаживания, но и она подстегнула его похоть. Если бы не эти благотворительные балы, он, конечно же, нашел бы способ овладеть ею немедленно. Но Крогер не решался сделать какой-нибудь неосторожный шаг, который мог поставить под угрозу его план, преждевременно рассорив его с кубинским комитетом. Хотя что-то, наверное, можно придумать. За несколько дней до бала, например, он мог бы...

Дульси повернулась на бок и позвала Крогера по имени.

– Брилл, – тихо проворковала она и соблазнительно придвинулась ближе. Взяв его руку, девушка опять положила ее на свою теплую округлую грудь. – Брилл, это было прекрасно. Давай повторим еще разок. – Ее рука скользнула по его телу, опустившись ниже.

Вопреки принятому решению Крогер почувствовал, что его естество ожило с помощью Дульси, и спустя несколько мгновений он уже снова был готов. Но тем не менее он по-прежнему думал о Джессике Мэннинг и Марии Мендес, и мысль об их мягких грудях, нежных руках и ногах подливала масла в огонь его страсти.

– Вот он, Карлос, вон там, на той стороне.

Рамон гордо указал на маленький коричневый домик, аккуратно окрашенный и ухоженный, прижавшийся к земле позади невысокой изгороди из белого штакетника. Затем он продолжил:

– Это штаб клуба «Свободу Кубе!», а домик подарил нам Мануэль Родригес, мясник. Здесь жила его старуха мать. Потом она умерла. Он настоящий патриот и очень щедр к нам.

Карлос похлопал друга по плечу.

– Прекрасный дом, Рамон, и вам повезло, что у вас есть свое собственное помещение, которое можно использовать, как хочется. В вашем клубе много членов?

Рамон кивнул.

– Очень много. Сегодня ты познакомишься здесь с некоторыми из них. Мы по очереди – можно сказать, посменно – делаем всю необходимую работу. Печатаем объявления, собираем и упаковываем оружие и боеприпасы, дела всем хватает, Карлос. Все они славные люди. Я уверен, тебе у нас понравится. Кое-кого ты вспомнишь, потому что знал их в детстве, но многие приехали в Айбор-Сити позже.

Они уже подошли к воротам, когда Рамон неожиданно поднял голову. Ноздри его раздувались.

– Кажется, дымом пахнет. Что-то горит. Может быть, лес?

Карлос, нахмурившись, покачал головой:

– Не горит, дружище, а сгорело. И кажется, запах идет из вашего штаба.

В доме явно что-то творилось, раздавались голоса, подавленные и какие-то испуганные. Входная дверь была приоткрыта, Рамон, ринувшись к дому, ворвался туда без всяких церемоний, а Карлос вбежал вслед за ним. Оказавшись в маленькой гостиной, молодые люди остановились в изумлении перед необычной картиной, которая предстала их глазам.

В комнате уже находилось несколько человек, лица их и одежда почернели от копоти и дыма, а глаза потрясенно сверкали. В руках у них были коробки и бумаги. Они, судя по всему, пытались спасти, что можно, из огня, который, по-видимому, уничтожил большую часть того, что было в доме.

– Хосе! Что здесь происходит? – спросил Рамон высокого узкоплечего юношу, тащившего металлический ящик. Одежда у юноши обгорела, лицо и руки почернели от сажи.