Блатная верность - [11]

К заявлению Доктора отнеслись с сочувствием. Тем более он указал человека в Ростове, который мог уверенно подтвердить его личность. Ну а то, что Пашка был конченым забулдоном, не лишало его дееспособности, главное, что тот являлся обладателем российского паспорта с регистрацией. Насчет проверки по ментовским каналам новоиспеченный Войнич не переживал. До этого работал он аккуратно, исключительно в перчатках, нигде следы своих «пальчиков» для картотеки МВД не оставил. Мент, с которым они с Хрущем столкнулись в пентхаусе Бирюкова, видел его лишь мельком, в темноте, а потому, по запарке, наверняка толком и не запомнил. А отыскать какие-нибудь документы в сгоревшем и разбомбленном Грозном было невозможно «по определению».

Доктора, как беженца из «горячей точки», даже освободили от уплаты госпошлины за получение нового паспорта. К тому же он не претендовал на получение компенсации за разрушенный дом. Через пару дней с новеньким паспортом Михаил Войнич, набравшись наглости, посетил и областную Госавтоинспекцию, попросил восстановить удостоверение на право водить автомашину. И тут история про беженца сработала. Михаилу довелось всего-то проехать с инспектором пару кварталов по городу. Сомнений в том, что он и раньше водил машину, ни у кого не возникло. Права были оперативно получены.

* * *

С новыми документами можно было начинать и новую жизнь. С прошлой, преступной, Войнич решил завязать. Он знал, что фарт не бывает вечным, и Хрущ являлся тому примером. Доктор распрощался с алканом Пашкой, оставив ему на память подержанный скутер. Вскоре он уже ехал в поезде, идущем в Сочи. Впервые за последнее время Михаил не опасался встречи с милицией – чистые документы, да и внешность он слегка изменил, отпустив аккуратную бородку, из-за которой сразу же стал смотреться лет на пять старше.

Большой город, особенно курортный, где обретается публика со всей страны, – не лучшее место для того, кто скрывается. Поэтому Михаил и выбрал себе населенный пункт поменьше – расположенный в тридцати километрах от Сочи курортный городок с невыразительным названием Черноморск. Место тихое, уютное. Население тысяч пятьдесят, а в сезон, вместе с отдыхающими, – под сотню.

Чтобы не привлекать лишнего внимания как нигде не работающий, но располагающий средствами человек, Михаил купил старый, еще советский, ржавый павильон-стекляшку – бывшую пивную «Ясень», стал неспешно его ремонтировать, обшивать сайдингом, с перспективой открыть там шиномонтаж и магазинчик автозапчастей. Благо стоял павильон на довольно оживленной, хоть и узкой трассе, давно ставшей городской улицей.

Друзей Михаил не заводил, не был еще уверен в том, что сумеет задержаться на новом месте надолго. Ведь всякое могло случиться.

Все важное в жизни человека обычно происходит случайно или же от случайности зависит. В это Михаил верил. Ведь случайностью было и то, что ему, а не Хрущу удалось уйти от ментов – просто побежали в разные стороны. Случайностью являлся и встреченный у магазина забулдон Пашка. Михаил Войнич, старавшийся позабыть о своем уголовном погоняле Доктор, знал, что изменить его притормозившую жизнь сможет тоже случайность, а потому и не делал «резких движений», не торопил события. Понимал, в свое время произойдет то, что должно произойти.

Днем ему еще находилась работа, было чем занять мысли, а вот вечерами одиночество проявлялось во всей своей красе. Хоть иди в ресторан и напейся. Поэтому почти каждый вечер Михаил шел к морю. Маршрут не менял, выходил в уединенную бухточку, отгороженную скалами. Люди тут появлялись редко, тропинка шла поверху. Он сидел, курил и смотрел на то, как солнце заходит в море. Зрелище завораживало. Возможно, именно ради него Доктор подсознательно и приехал жить в эти края. Глядя на великолепие природы, быстро понимаешь суетность ежедневных забот. Солнце точно так же всходило и садилось еще до того, как на Земле появились люди, будет так же всходить и садиться, когда человечество исчезнет. Ничего не изменится в отблесках багровых лучей на пенных соленых волнах.

Если мужчина одинок и настроен на лирический лад, то войти в его сердце проще простого. Теплым сентябрьским вечером Михаил, как обычно, сидел на берегу под нависающей над галькой скалой. Невысокие волны набегали на берег, шуршали, откатываясь назад в море. Солнце уже зашло, сгущались сумерки. Разогретый за день пляж отдавал свое тепло. Доктор вытащил из пачки сигарету и хотел уже прикурить, как услышал приближающееся похрустывание камешков.

Из-за скалы вышла молодая женщина в легком, развевающемся на ветру шелковом платье, в руке у нее была пляжная сумка. Она откинула со лба прядь и вытащила заколку. Уложенные до этого кольцом вокруг головы волосы рассыпались, упали на плечи, спину. Незнакомка не видела Михаила. Тень под скалой сгустилась, спрятала его.

Молодая женщина несколько раз порывисто вздохнула, а затем сбросила с себя легкое платье. Она стояла обнаженная, облитая неверным светом молодой луны, словно впитывала в себя ее таинственное сияние. На загорелом теле беззащитно светились две тонкие белые полоски, оставленные купальником. Незнакомка грациозно и неторопливо вошла в воду, поплыла. Вокруг нее, плывущей, вспыхивали и гасли радужными блестками морские светлячки. Нимфа взобралась на камень, почти не возвышающийся над водой, казалось, что она сидит просто на поверхности – невесомая и бестелесная. Посидела так в задумчивой позе, а затем вновь соскользнула в воду.