Благословенное дитя - [10]

Эрика подумала, что сестра наверняка не врет. Перед поездкой на Хаммарсё мать предупреждала Эрику о характере Исака, правда, она говорила не «характер», а «темперамент». Элизабет несколько раз сказала, что когда Исак работает, то мешать ему нельзя, потому что темперамент у него взрывной, а это плохо. Иногда Эрика пыталась представить себе его темперамент: должно быть, он похож на бочку с плутонием, которая спрятана в голове Исака, прямо за лобной костью. Чуть-чуть тряхнешь головой — и бочка опрокинется, а фиолетовый сияющий плутоний вытечет на пол.

Эрика с Лаурой лежат в траве, и Эрика рассказывает, как однажды, когда она была маленькой, Элизабет водила ее в кукольный театр в Фрогнерпарке.

— Что такое Фрогнерпарк? — переспрашивает Лаура.

— Это такой парк в Осло, — отвечает Эрика.

У Швеции есть «АББА», Бьорн Борг, два телеканала и парк «Грёна Лунд». Самым лестным комплиментом, который Эрика слышала от шведов, было то, что она хорошо говорит по-шведски. Говоря «в Осло», Эрика почувствовала гордость, словно Осло — некая далекая страна с большими парками и широкими улицами.

Она рассказала Лауре о кукле, изображающей мужчину с маленькими черными глазками-бусинками, большим красным носом и опущенными уголками губ. Кукла казалась печальной. Не злой или сердитой, а скорее печальной. Мужчина был худым и лысым, в сером костюме, коричневом галстуке и черных ботинках. Он все время повторял: «Добрый день, меня зовут господин Деревянная голова». Других слов у него не было. Каждый раз, когда на сцене появлялись другие куклы, он приподнимал рукой часть головы, словно шляпу, кланялся и произносил: «Добрый день, меня зовут господин Деревянная голова».

Глядя на господина Деревянную голову, зрители смеялись, и Эрика вместе с ними. Когда она рассказала об этом Лауре, та громко расхохоталась, и Эрике тоже стало смешно. Они так смеялись, что схватились за животы и им пришлось закрыть рты руками, чтобы смех не добежал по дорожке до дома, не ворвался внутрь и не влетел в кабинет Исака. Ведь темперамент у Исака взрывной.

Ну как тут не рассмеяться, когда перед тобой по полянке скачет господин Деревянная голова?

Тот день был похож на все остальные: они лежали в высокой траве на полянке, за домиком у моря. Наверное, было около двух часов пополудни. В гостиной, примыкавшей к кабинету Исака, стояли большие часы, которые били каждые полчаса. Часов они не слышали и Исака не видели, но знали, что он работает или мастерит что-нибудь таинственное — неизвестно, что именно, но наверняка что-то связанное с женщинами, родами, толстыми животами и мертворожденными младенцами.

Первой тонконогого мальчика заметила Лаура. Ткнув Эрику в бок, она молча показала на него пальцем. Эрика посмотрела, куда показывает Лаура, но он бежал так быстро, что вообще не был похож на мальчика — то ли животное, то ли вообще какое-то непонятное существо. Присмотревшись, она разглядела, что это худенький мальчик примерно ее возраста, в футболке и шортах. Коленки у него разбиты. Он словно появился ниоткуда, будто вырос из-под земли, на которой стоял дом Исака. Однако Эрика подумала, что он, наверное, был на пляже, упал там и до крови разбил коленки о гальку. Мальчик не заметил тихо лежавших в траве Эрику с Лаурой, которые пристально следили за ним. Он пробежал так близко, что они слышали, как подошвы его кроссовок касаются земли. Они услышали его дыхание — даже отчетливее, чем свое собственное. Он пересек дорожку, которая была уже частной собственностью Исака. Он пробежал мимо ворот, мимо нескольких растрепанных ветром сосен, по поляне, на которой они собирали землянику, и мимо зеленого фургончика Исака. Эрика с Лаурой молча переглянулись, а потом снова посмотрели на мальчика. Ровесник Эрики, может, на год старше, а может, и нет. У него короткие каштановые волосы, длинные тонкие ноги и футболка с надписью: «I've been to Niagara Falls» [1]. Он направляется к дому Исака и вдруг спотыкается и падает на гравий. Лаура вскакивает, но Эрика дергает ее, и та снова ложится в траву. Упав на живот, мальчик лежит на земле. Лежит он долго — во всяком случае, так им кажется. Наконец он поднимается и смотрит на коленки. Эрика чувствует, как саднят ее собственные колени. Он уже падал — на берегу, Эрика собственными глазами видела кровь на его коленках, а теперь он опять упал на гравий, и в рану попали маленькие камешки. Больно. Может, ему надо помочь? Может, им с Лаурой нужно встать и подойти к нему? Однако они продолжают лежать. Так решила Эрика. Эрика старшая. Она лежит в траве, опустив руку на спину Лауры, так что Лаура не может подняться. Мальчик встает. Немного постояв, он озирается. Его тело напряжено. А затем срывается с места и бежит прямо к дому Исака и принимается звонить в дверь. Мальчик не знает про закон о том, что сейчас надо гулять. Он не знает, что этот закон нарушать строго запрещается. Ему даже не известно, что такое темперамент. Он звонит в дверь несколько раз. Эрика видит, как он давит на кнопку звонка, и она не забудет этого даже через тридцать лет. Никто не открывает, и мальчик начинает стучать в дверь. Он барабанит кулаками в закрытую дверь. Эрика поворачивается к Лауре: они слишком далеко от дома и ударов не слышно, но Лаура все равно зажмурилась и заткнула уши. Эрика понимает, что вот сейчас Исак откроет дверь и вставать уже поздно — мальчика не спасти.