Благородный узник - [4]

— Мое почтение, принцесса, — поклонился Конан. Приветствую тебя, канцлер, и тебя, незнакомец.

— Разреши представить тебе Разеса Лимнейского, знаменитого предсказателя, — привстал Таурус. Смущенно кашлянув, он спросил: — А что за господина ты привел с собой, воевода?

Конан довольно усмехнулся:

— Сегодня ночью, когда все приличные люди уже видели третий сон, я встретился с ним в одной на редкость занюханной таверне. И не господин это вовсе! Зовите его Фронто, и я должен сказать, что во всем вашем королевстве вряд ли сыщешь более усердного и упрямого вора.

Фронто отвесил собравшимся низкий поклон, однако с лица Тауруса не исчезла брезгливая мина.

— Очень хорошо, что ты поймал вора, — обратился он к варвару. — Но сюда-то ты его зачем притащил?

Однако смутить Конана было не так-то легко.

— Я сам когда-то был вором, и не из последних, а значит, хорошо понимаю, что к чему в этом деле. Для нашей задумки будет нужен искусник по вскрытию замков. Вот я и посоветовался кое с кем, и пришел к мнению, что лучше, чем Фронто, этого никто не сделает. Самому мне не справиться слишком уж пальцы у меня огрубели…

— Н-да, — без особого энтузиазма протянул Таурус, выслушав эту речь. — Интересные у тебя приятели, воевода! И что же, ты собираешься довериться в столь важном предприятии человеку… как бы поточнее сказать… такой сомнительный профессии?

— Видишь ли, у Фронто есть серьезные причины поучаствовать в нашем деле, — усмехнулся Конан и подтолкнул вора в бок. — Излагай, парень!

Воришка вновь поклонился.

— Высокочтимая госпожа и почтеннейшие господа, начал он, и Таурус почти машинально отметил, что в его речи слышится офирский акцент. — Я, может, не столь благородных кровей, однако имею свои понятия о чести. Мой отец был родом из Офира, и звали его Гермионом. У меня есть счетец к владыке Морантесу, ибо на совести его смерть моего отца. Дело было так. Когда Морантес стал королем, ему пришла в голову мысль выстроить новый дворец, прекраснее и больше прежнего. Ну, Морантес приказал королевскому архитектору — а им был мой отец — устроить там потайной ход и вывести его за городские стены, чтобы в случае каких-то неприятностей обезопасить свою драгоценную особу. Мало ли что может произойти: бунт, война и всякое такое… словом, бывает, что королю нужно тайком покинуть дворец. Итак, ход сделали, а после окончания стройки всех, знавших том подземном коридоре, умертвили, чтобы скрыть секрет. Отца, правда, Морантес пожалел: он всего-навсего отрезал ему язык и выколол глаза. А перед смертью он сумел вслепую нарисовать мне план тоннеля, и теперь я без труда могу провести во дворец кого угодно. Поскольку же коридор ведет прямиком в тюремный подвал, то, сами понимаете, у нас есть все шансы спасти короля Хорайи.

— Что же уважаемый… господин вор хочет за сию услугу? — спросил канцлер.

— Я хочу отомстить за отца, и это сейчас самое главное, — ответил Фронто. — Правда, если мне положат пенсион, какой дают отставным солдатам, да простят мои мелкие грешки перед Хорайей… Возражать я бы не стал, почтеннейшие господа.

— Считай, что ты все получишь, — сказал Таурус и перевел взгляд на Конана.

Тот, в свою очередь, обратился к астрологу:

— В чем состоит твое участие в этой затее, уважаемый?

— Я, воевода, — отозвался предсказатель, — могу рассчитать наилучшее время для этой твоей затеи. Посмотри-ка сюда, на мой механизм, — он протянул Конану ларчик с какими-то шестеренками внутри и странными знаками на стенках. — Это устройство может высчитывать благоприятное время по положению звезд.

В подтверждение своих слов астролог покрутил рукоятку машинки и, посмотрев на появившиеся в окошечках символы, объявил:

— Все обстоит как нельзя лучше! Отправляться в путь нам следует завтра — это самое лучшее время в ближайшие два месяца.

— Всю свою жизнь я обходился без этой магической ерунды, — нахмурив брови, буркнул Конан, — и как-то мне сомнительно, что пришло время обратиться к ее помощи сейчас…

— Я не маг, а всего лишь астролог, — с важностью ответил Разес, как будто не заметив недоверчивых слов варвара, — но кое-какие полезные вещи делать умею. Ну, а кроме того я в совершенстве овладел кофийским языком, а поскольку в Офир нам предстоит идти именно через Коф…

— Ты ничего не мог придумать лучше, уважаемый? — ехидно осведомился киммериец. — Надо же, идти через Коф! Прямехонько в лапы Страбонуса! Разумеется, мы пойдем через Шем, потом — через Аргос, и дальше, у южных рубежей Аквилонии, выйдем к Офиру.

— Путешествие не из коротких, — сказал до этого молчавший и внимательно слушавший спорящих канцлер. — Ты сам понимаешь, воевода, что нам следует действовать быстро, а предложенный тобой путь долог и опасен — не менее опасен, чем через Коф.

Конан пытался возражать, но Ясмела поддержала Тауруса, и варвару ничего не оставалось, как согласиться и на преложенный астрологом путь, и на его участие в экспедиции. Однако, когда канцлер завел речь о прислуге, устройстве лагеря для ночлега, и прочих подобных глупостях, киммериец не выдержал и грохнул кулаком по столу:

— О чем ты говоришь, Таурус? Какой лагерь, какая прислуга?! Можно подумать, мне никогда не приходилось ночевать под открытым небом! Да и Фронто, как мне кажется, тоже не похож не неженку. Ну, а если кого-то такие условия не устраивают… — киммериец выразительно посмотрел на астролога, — он может сидеть дома, в Хорайе! Нам совершенно не нужны лишние глаза, уши и языки: меньше народу — больше уверенности, что никто не сболтнет лишнего…