Благополучная планета - [20]

Модуль, надо признать, получился. По радиосигналу разворачивался, схлопывался до размеров рюкзака. И ещё пек чудные оладьи — других рецептов в кухонный комбайн Айт заложить не успел. Испытателем в семье сроду служила Лянка. Ать-два — и девчонка водворена внутрь. Торговалась она уже из-за запертой двери:

— Имей в виду — пять минут, не больше. И ещё с тебя заметка в нашу лагерную газету. Напишешь?

— Ага, — соврал Айт. — И фотографию модуля приложу. Анфас и в профиль.

Все бы ничего, если б не гроза улицы — баран Бармалей. Совершая обход территории, Бармалей увидел новые ворота. То бишь двери незапланированной хижины там, где ещё утром ничего не было. На беду, к косяку хижины была привинчена красная коробочка — электронный замок, блокирующий модуль от радиопомех, дабы самопроизвольно не схлопнулся. Бармалей глянул исподлобья. И без разгона саданул рогом. Замок пискнул. Шпангоуты, балки, двойная обшивка, водопровод, сантехника, коммуникаторы — все начало скручиваться и складываться, «забыв» о сидящей внутри, ни о чем не подозревающей девчонке…

Не будь Айт немножко педант, на том бы коротенькая сестренкина биография и оборвалась. К счастью, он не любил имитаторов. Не имея под рукой автономного комплекта жизнеобеспечения, Айт контрабандой присоединился к поселковому медпункту, все равно зря добро пропадает. Естественно, с парадного подъезда не полез, прикрепил свое детище как раз в том месте, где в стандартном служебном здании размещают эвакуационный выход.

Конструкции модуля, распяленные на прочной стене, не могли схлопнуться полностью. Лишь вдавилась внутрь медпункта прикрывающая проем створка.

В экстренных обстоятельствах в Айте словно второй человек просыпается.

Одним махом Айт пролетел приемный покой, на ходу врубил ревитатор, ворвался в помещение, ещё минуту назад бывшее модулем. Девочка лежала на полу, лицом вниз. Скрученные в исходный жгут материалы вплели в себя и Лянины ноги, защемили руку, острой гранью впились в меж-реберье. Сознание, слава галактикам, боль отключила сразу…

В стену модуля снаружи врезался отец с дисковой пилой.

— Назад, папа! Не смей! — страшно заорал Айт. — Никого не подпускай! И сам держись подальше!

Он-то знал, что будет, если отец перережет крепежные струны и модуль окончательно схлопнется, похоронив изобретателя у останков собственной сестры. Похоже, сумел вложить в голос убежденность, отец отступил. А он тем временем пластал обшивку, перекусывал пружины, с запасом отчекрыживал от остова мертвый материал там, где не мог отделить его от живой плоти. Он так и вдвинул сестру в ревитатор вместе с выпиленным по контуру куском пола, с торчащими из тела посторонними трубками и проводами, с кое-как вправленными отломками костей. Ничего-ничего, машины у медиков умные, они все включения вымоют…

Врачи потом сказали, что он все делал как взрослый. Всего три минуты отделяли сестренку от смерти. И чуть больше минуты от полного паралича.

Айт не очень доверял врачам. Гораздо больше он опасался мгновения, когда Ляну выпустят из ревитатора. Будет ли она так же двигаться, так же играть?..

Рума тявкнула, и манипуляторы, как живые, дрогнули, со стуком поставили спиленную пластину у шара. Каменная снаружи, изнутри пластина была выстлана быстро коченеющей животной тканью. Айт пересилил себя, заглянул внутрь. И чуть не вскрикнул. Впору было зажать себе кулаками рот, завязать глаза, заткнуть нос и уши, но мешал шлем. Бросить эту затею! Бежать, бежать отсюда, пока не свихнулся! Ибо зрелище было как раз для тех, кому приспичило свихнуться. На мускулистом, напоминающем сердечную сумку ложе покоился белый примат. Бывший примат! Усохшее, неестественно изогнутое тельце, явный придаток к гипертрофированной голове, целиком, вместе с ручками и ножками, вросло в прозрачное желе. В разных направлениях разбегались кровеносные сосуды. Толстые и тонкие жилы тянулись непосредственно из черепа. На периферии ложа и мясистого мешка с желе сосуды перерождались в каменные, стеклянные, металлические. И эти неорганические сосуды, эти трубки и трубочки, наполненные застывающей лавой, были живыми. То есть — теперь-то нет. Но они были живыми, по крайней мере, до того момента, пока из-под купола не выпустили газ!

Анализатор успел взять пробу — смесь кислорода и азота, нормальный воздух, которым дышат земляне и аборигены Ягодки. Примат просто задохнулся, отравился ядовитой атмосферой Куздры. И погубил ту жизнь, которая к нему присосалась… Таким образом, человек из Солнечной Системы, представитель самой гуманной цивилизации, убил симбионта, синтезированного из организмов двух планет!

Айт аккуратно прикрыл купол пластиной. Забрался в скуд. И столкнул шар с останками примата в озеро. Все напрасно, все зря! Людей из-под купола не извлечь. Ни Ляны, ни Ильи, ни Грега — никого. Воздух не проблема, можно вздуть над куполом герметичную палатку. Но как отыскать среди симбионтов своих, не взрезать же все «колоды» подряд? А если и отыщешь — что делать с потерявшими человеческий облик существами? Какой степени достигло перерождение? Остались ли они людьми? Что им требуется для поддержания существования? Как довезти всех трех уродцев живыми? Вопросы, вопросы, вопросы… Непереносимо представить себе агонию на дне озера, растворяющего тела и оголяющего мозг друзей. Даже если бы волны сейчас выкинули на берег всех троих, даже если бы Айт убедился в их смерти — ни похоронить, ни везти на родину гробы он не способен. Пусть этим занимаются те, кто не знал ребят лично. Пусть Земля присылает сюда похоронную команду или спасателей — с него хватит. Он этой Куздрой сыт по горло. Нахлебался на всю жизнь.