Благодарю, за всё благодарю - [19]

Оставим мертвым хоронить

Ненужных мертвецов.

Забудем плач, стенанья, вой, –

Живым понятен лишь живой.

Но он – Европы мертвый сын,

Из тысячи руин

Восстанет призрак роковой,

Безвестный гражданин.

Безумен, полупогребен,

Поднимет руку он,

И хлынет кровь, и потечет

Над арками побед.

И будет праздник ваш смущен,

И в ликованьях слышен стон

Неутоленных лет.

1941, Белград

«Кто не сидел в подвалах, не дрожал…»

Кто не сидел в подвалах, не дрожал,

Прижавшися к дверной неверной створке,

Кто не мечтал впотьмах о черствой корке,

Не ощутил уколов сотен жал

В своем усталом сердце, кто не ждал

Погибели от торжества лазури,

От случая, судьбы иль просто дури

Незримых сил, и кто не проклинал

И день, и час, и жизни гнет бетонный,

Когда обвалы заглушали стоны

И кровь мешалась с гарью и песком, –

Еще не сын Европы обновленной:

В его душе, еще не потрясенной,

Не прозвучал богов урочный гром.

1941

«Над победителем и побежденным…»

Над победителем и побежденным

Зажжется та же алая звезда,

И канут в бездну быстрые года,

И мир предстанет снова обновленным,

Умолкнут звуки боевых фанфар,

И в обмороки превратятся взрывы.

И там, где дикий бушевал пожар,

Пройдут стада и всколосятся нивы.

И только стих суровый сохранит

Проклятья и стенанья той эпохи,

Когда в сердцах взорвался динамит

И жизнь распалась на сухие крохи.

1941

НА 1943 ГОД

Годов живых порвалась нить.

И всё мрачней в ночи личина века.

И как нам в этом мире сохранить

Простой и гордый облик человека?

Окровавленная всё выше груда тел,

А жизнь и смерть уж не играют в прятки.

С такою мукой, верно, не глядел

Эдип в лицо мучительной загадки,

Как я гляжу в лицо твое, о год

Надежды, страха и пресуществленья.

Иль духа нового я обрету оплот,

Иль унесет меня круговращенье

Времен грядущих? Каждый день и час

К нам приближает роковые сроки.

Но океан войной взметенных масс

Не обуздают прошлого пророки.

О Родина, твоих просторов власть

Сковала ярость европейской лавы,

И если суждено нам в битвах пасть,

В сиянии твоей падем мы славы.

Страх за тебя исчез в душе моей:

Подземные я слышу содроганья.

В тебе шумит пожар великих дней,

К тебе летит святое упованье.

Ты новый миру принесла завет,

Ты ниспровергла древние кумиры.

И знают все: в тебе вселенский свет.

Твоя судьба слилась с судьбою мира.

1942

«Когда в сердцах настанет тишина…»

Когда в сердцах настанет тишина,

И будет жизнь улыбкою согрета,

И все увидят, что весна – весна,

Богата осень, миротворно лето.

Когда вернется истинный Орфей

На землю, им покинутую ныне,

И ключ забьет в песках души твоей,

Ключ памяти в отверженной пустыне, –

Тогда услышишь сердцем голоса

И музыку созвездий и растений,

Тогда прольется чистая слеза

На мир привычный черствых отречений.

1942

«– Забудь. Покорствуй, иль навек усни…»

– Забудь. Покорствуй, иль навек усни.

К чему душа ослепшая пророчит

Тебя гнетут расстрелянные дни,

Сиренами пронизанные ночи.

– Нет, я не сломан страшною судьбой.

Я вижу путь достоинный и правый.

Из памяти возникнут предо мной

Руины Новгорода и Варшавы,

В снегах кровавых гордый Ленинград,

И городов трагические хоры

Упорной Англии, Берлина ад,

Где времена разверзлись и просторы.

Пусть разрушенья громкие дела

Колеблют волны и сосут антенны.

Не только камни, дерево, тела

Распались в вихрях дикой перемены –

Взорвались души. Лабиринты дум,

Нерукотворные колонны чувств напевных

В провалы рухнули. И созерцает ум

Миры разъятых атомов душевных.

О Зодчие, над хаосом руин

Горит звезда в разреженном эфире,

Строители неведомых глубин,

Таитесь вы в опустошенном мире,

Чтоб Человечества воздвигнуть новый храм

На ясных высях юных поколений,

Когда свои миры откроет нам

Столетия освобожденный гений.

1943

«А не пора ль, товарищ, в партизаны?..»

А не пора ль, товарищ, в партизаны?

Туда, где в чащах борется народ,

Где чист и ясен грозный небосвод,

Осмыслены страдания и раны.

Не снится ль и тебе простор полей,

Отроги гор, лесов могучих шумы?

Твой час пришел, о прошлом не жалей.

Решительный, спокойный и угрюмый,

Уйди туда, где жизни бьют ключи

И где сильней, чем смерть, святое мщенье.

Как моря гул для путника в ночи,

Ты Родины услышишь приближенье.

1943

ВТОРАЯ ХОТИНСКАЯ ОДА

Здесь Днепр хранит мои границы,

Где гот гордящийся упал

С торжественныя колесницы…

Ломоносов

I

О ты, в порфиру облаченный

Багрянородный мой народ,

Лавиной рушащий препоны,

Подобен гулу мощных вод, –

Ты одолел все испытанья,

Ты исчерпал до дна страданья

И, вечной славой осенен,

В себе самом нашел ты силу,

Чтоб нового изгнать Аттилу

Германских варварских племен.

II

Он шел – и содрогались степи,

Испепелялись города.

Неся огонь, и меч, и цепи,

Столетья рабского труда.

Пылая яростью Валгаллы,

Он осквернил Кавказа скалы,

Эльбруса запятнал снега,

Увидел мать всех рек российских

И встал в преддверье стран азийских

У Каспия солончака.

III

Судьба тирану изменила:

Пред градом с именем стальным

Его губительная сила

Истаяла, как волжский дым.

Там пали русские перуны.

И вспять пошли Европы гунны.

И Дон великий, и Донец,

И древний Днепр средь новых строев

Узрели торжество героев

И как назад потек пришлец.

IV

Да, он покинул наши горы,

Украйны золотой поля,

Новороссийские просторы,

Святые подступы Кремля,

И Севастополя руины,

И Крыма светлые долины,

Озера, веси, города,

И Новгород неопалимый,

И Ленинград несокрушимый,