Благими намерениями вымощена дорога в ад - [19]

— И что ей потом за это было?

— Ее похвалили.

— ЧТО? — Анита пораженно уставилась на нефа.

— Я же говорю, что у ученых забавное чувство юмора, — рассмеялся Разрушитель. — Им понравилась ее идея «проверки на прочность» воли носителей брони. Ведь под действием этого наркотика носитель полностью раскрывался: слабости, желания, надежды, предпочтения, а еще страхи и устойчивость к соблазнам. Так что яд был добавлен в систему обеспечения пищей во всех Храмах, что строились позднее.

— Изверги, — буркнула девушка.

— Относительно, Ани, — неф философски пожал плечами. — Тогда шла война, а это был очень быстрый способ выяснить предел прочности людей.

— Все равно, это жестоко.

— Не спорю. Но закаляет характер быстро.

— И как же ты справился?

— Все просто, — он чмокнул ее в нос и поделился:- холодный душ и физические нагрузки приводят в относительную норму, когда ты уже можешь себя контролировать.

— А больше никаких вариантов? — она с надеждой на него посмотрела. — Не люблю холодный душ.

— Неженка, — он ласково заправил ей за ухо выбившуюся из косы прядь волос. — Можно попробовать найти портативный анализатор и перед тем как есть проверять все продукты.

— И где его искать?

— Где-то в Храме. А пока остается душ и нагрузки. И еще обычный сон, Ани, — Рунихера нахмурился, чувствуя как ее пальчики начинают рисовать узоры на его груди, а дыхание ускоряется.

Сейчас у него совершенно не было сил противиться искушению, он уже давно был на грани. Желание воспользоваться тем, что она буквально горит от яда, и соблазнить ее было слишком сильным. Но это было неправильно, и это он отчетливо понимал. Неф прижался губами ко лбу девушки и с сожалением произнес:

— Спи, Ани, — и она мгновенно погрузилась в сон.

Она находилась в невероятно красивой, изящно обставленной спальне, половину которой занимала огромная кровать с балдахином. Мягкий теплый свет играл на темном бархате покрывала, высекая бордовые искры. Анита удивленно моргнула и вдруг оказалась в теплых объятьях подошедшего сзади мужчины. Его горячие губы коснулись ее обнаженной шеи, скользнули по открытому платьем плечу, а бархатный шепот просто ошеломил:

— Ты так прекрасна, шерити. Никто не в силах сравниться с тобой.

Она медленно повернулась в его руках и встретилась с восхищенным взглядом, горящих алым глаз потрясающе красивого незнакомца. Он неуловимо напоминал Рэма: та же фигура, тот же гордый разворот плеч, то же ощущение опасности и тьмы. Но в то же время он был другим — аура властности и повелительности, а еще некой жесткости, возможно даже жестокости неуловимо окутывала его подобно плащу. Его красота была хищной, чуть резкой, но от этого даже более яркой.

— Анита, — выдохнул он и, склонившись, коснулся нежным и легким, как прикосновение бабочки, поцелуем ее губ.

Казалось, это легкое прикосновение буквально воспламенило ее, свело с ума, она сама потянулась к нему, зарылась пальцами в его длинные темные в полумраке комнаты волосы и ответила на поцелуй. Его взгляд был полон нежности и любви, когда его руки уже властно привлекли ее еще ближе, а пальцы принялись чувственно ласкать кожу спины в глубоком вырезе платья. Он смотрел на нее как на самое большое во всей вселенной сокровище. Миг, и он вновь покрывает поцелуями ее лицо, шею, плечи, настойчиво избегая губ.

— Ты не пожалеешь, — шепчет он своим сводящим с ума бархатным голосом. — Ты никогда не пожалеешь. Прошу, скажи да, Анита. Умоляю.

Его невероятно чувственные прикосновения и сладкие поцелуи дурманили, заставляли ее тело выгибаться в его руках. Его глаза соблазняли, умоляли, просили, манили.

— Да, — выдохнула девушка не в силах противиться его притягательности.

Счастье зажигается в его глазах, и он дарит ей головокружительно жаркий поцелуй. Остатки разума покидают ее, она растворяется в его прикосновениях, нежных и страстных поцелуях. Ее платье падает на пол следом за его рубашкой. Он подхватывает ее на руки и, не прекращая целовать, несет к кровати. На миг она приходит в себя, когда ее обнаженная кожа касается атласа простыней, но следующий нежный, но настойчивый поцелуй забирает с собой все сомнения. Ее руки скользят по его груди, поднимаются вверх, она обнимает его и притягивает еще ближе. Тихий стон срывается с его губ. И шепот на грани слышимости:

— Только не передумай, любимая.

Снова нежные, сладкие поцелуи и обжигающие прикосновения, и вот уже ее стон раздается в тишине комнаты. Она тает в его руках, теряется в поцелуях, непроизвольно выгибается, стараясь стать еще ближе. Еще один стон срывается с ее губ. Его горящие глаза встречаются с ее и…

И громкий настойчивый голос, зовущий ее по имени, разбудил ее. Она резко села на кровати, судорожно ловя открытым ртом воздух.

Исао проснулся от стонов девушки, беспокойно метавшейся во сне. Он дотронулся до ее плеча и позвал:

— Анита, — но она не отреагировала, тогда он слегка встряхнул ее, но так же не добился ни малейшей реакции. Он вспомнил, как выглядел ее неф, перед тем как они исчезли, и по его спине пронесся холодок страха: неужели она поплатилась за действия Кори. Мужчина сильнее встряхнул ее, а потом еще и еще, не переставая громко звать по имени. И когда он уже почти отчаялся, Анита вдруг распахнула невидящие глаза и стремительно села. Ее кожа горела, она тяжело дышала и, казалось, была совершенно дезориентирована. Подумав, что ей не хватает энергии, Исао схватил с тумбочки бокал с восстанавливающей жидкостью и поднес к ее губам.