Благие намерения - [23]

– Никто не говорит об ужине, миссис. – Гигант с крюком вместо руки бросил Джиллиан взгляд, полный возмущения. – Во всяком случае, речь не об этом. Если вы не хотите, чтобы ваш стакан и бутылка познакомились с моей рукой, вам лучше поскорее сказать, кто вы и что вам нужно от его милости. Я не намерен целый день болтать с вами, как бы вы ни хитрили.

Желудок Джиллиан сжался в крохотный, размером с орешек, комок. Грубиян угрожал ей физической расправой, это она отлично поняла, хотя и была озадачена его упоминанием о бутылках и прочей посуде. «Он, безусловно, заслуживает строгого выговора за свое обращение с гостями», – решила Джиллиан, уверенная, что Ноубл и понятия не имеет, как неприветливо этот пират встречает гостей.

– Я леди Уэссекс. Извольте посторониться и пропустить меня и моего сына в наш дом.

Несколько мгновений пират выглядел озадаченным. Его лохматые черные брови полезли на лоб, и он принялся пристально разглядывать гостью, отрешенно скребя подбородок остро заточенным концом своего крюка, а Джиллиан с замиранием сердца следила за его движениями.

– Ах, будь я проклят! Герцогиня Файф!

Джиллиан нахмурилась. Она вообще-то не одобряла, чтобы пиратов нанимали в привратники, но раз он входит в штат ее прислуги, она в ответе за его физическое и духовное здоровье. Очевидно, его физический недостаток наносит ущерб и его умственному состоянию, и, стараясь не забывать об этом, она мягко его поправила:

– Нет, я графиня Уэссекс, супруга лорда Уэссекса. Джиллиан, леди Уэссекс, чтобы быть точной.

– Именно так я и сказал. Вы головная боль его милости.

Джиллиан, забыв, что нужно считаться с плачевным состоянием рассудка великана, огрызнулась в ответ на незаслуженное обвинение:

– Мы женаты всего один день, сэр! Думаю, вряд ли за это время я могла доставить лорду Уэссексу какие-то хлопоты, не говоря уже о неприятностях. Но в любом случае это не ваше дело. Прекратите свою досужую болтовню и позвольте мне пройти мимо вашей огромной и – должна сказать, к сожалению, неуклюжей персоны.

– Не стоит сразу сердиться, миледи, – смутился гигант. – Я не имею ничего против вас.

– Вы сказали, что из-за меня у графа одни хлопоты и неприятности!

– Ага, так и есть. Точно. Крыжовенный пудинг, одно слово.

– Пудинг! Вы назвали меня пудингом?

– Ага, крыжовенный пудинг! – Пират снова с угрожающим видом помахал перед Джиллиан своим крюком. – Вы что, чокнутая?

Джиллиан не нравилась его манера обсуждать проблемы на ступенях парадной лестницы. Она совсем не так представляла свое появление в доме графа перед его прислугой.

– Я вам не сумасшедшая, мистер Пират. Благоволите прекратить размахивать этой штукой у меня перед носом! Неужели ваша матушка никогда не говорила вам, что неприлично тыкать в других вашим крюком?

Гигант вытаращил глаза, а его щеки побагровели.

– Так-то лучше. И поаккуратнее с этим… приспособлением. Вы можете выколоть им глаз. А теперь, будьте добры, дайте дорогу. Потом вы объясните вашу привычку говорить загадками.

– Э-э… Если позволите, я все разъясню вам, миледи. Он говорит, что вы жена его милости. Головная боль, крыжовенный пудинг и Герцогиня Файф – это все популярные расхожие выражения, обозначающие жену. – Невесть откуда взявшийся кругленький человечек оттолкнул в сторону грозное чудовище и согнулся в поклоне в том месте, где должна была быть талия, не будь он похож на апельсин. – Я Деверо, управляющий вашего мужа. Добро пожаловать в Уэссекс-Хаус, миледи. Лорд Уэссекс не предупредил, что ожидает вас, однако я уверен, он просто упустил это из виду. С этими словами проворный человечек любезно проводил Джиллиан и Ника в холл, изысканно отделанный панелями из светлого дуба, с таким изумительным паркетом, какого она в жизни своей не видела. Проходя мимо теперь безмолвствующего гиганта, Джиллиан мило взглянула на этого Гаргантюа, дав ему понять, что не получила удовольствия от общения с ним. Потом она сняла перчатки и огляделась.

– Вы должны извинить Крауча, миледи. Он не собирался причинять вам вреда, а, так же как и я, был поражен вашим неожиданным, но тем не менее приятным появлением.

Ник, стоявший рядом с мрачным колоссом, с откровенным восхищением наблюдал, как тот, не очень изящно вытащив платок и плюнув на крюк, протер его величественным жестом. Заметив восторженное выражение на лице своего пасынка, Джиллиан сказала себе, что следует не забыть поговорить с мальчиком о том, что плеваться в присутствии других людей недопустимо.

– Разумеется. Итак, мистер Деверо, не проводите ли меня к лорду Уэссексу? О поведении Крауча я поговорю с дворецким позже.

Гигант улыбнулся, и от этого рваный шрам, пересекавший его переносицу, сморщился, потянув за собой вниз уголок одного глаза. Картина получилась не особо воодушевляющей.

– Крауч и есть дворецкий, миледи, – тихо сказал толстячок и развел руками, явно расстроенный этим фактом.

– Ага, миледи. Я вот уже пять лет с его милостью. – Пират ожесточенно закивал, так что его серьга неудержимо закачалась взад-вперед.

Джиллиан широко улыбнулась, несколько удивившись про себя столь эксцентричному подбору прислуги, и обернулась к толстячку с елейным голосом: