Благие намерения - [8]

– Но в этом есть и вина отца! – возмутился Наполеонов, – Кому, как не ему было воспитывать сына личным примером!

Жанна пожала плечами.

А потом проговорила печально, – мы долго ждали появления Юры, потом нам долго казалось, что он ещё маленький. Мы потакали всем его капризам, наперегонки выполняя его прихоти. А когда опомнились, было поздно.

– И ваш муж ничего не пытался предпринять?

– Что-то пытался, но потом озлобился и почти что возненавидел сына.

– А сын отца?

– Если вы думаете, что это Юра убил отца, то вы ошибаетесь.

– Я так не думаю. У вашего сына есть алиби.

– Клубные дружки? – усмехнулась печально Жанна.

– А что им нельзя доверять?

– Можно.

И вдруг вскрикнула гневно, – чтоб они провалились в тартарары!

– Это не выход, – обронил Наполеонов.

– Что? – не поняла женщина.

– Если провалятся эти дружки, то ваш сын найдёт новых, – пояснил следователь.

Она, не мигая, смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Всё дело в вашем сыне, – добавил он.

– Наверное, вы правы, – согласилась она, опуская глаза вниз, и всхлипнула, – но я не знаю, что мне с ним делать, – неожиданно всхлипнула она.

Наполеонов тоже не знал и поэтому промолчал.

– А у вас есть его фотография? – спросила Жанна Тюрина.

– Чья фотография? – не понял следователь.

– Моего мужа.

– А разве у вас нет его фотографий?

– Нет, я имею в виду с места преступления, – нетерпеливо взмахнула она рукой.

– Вообще-то есть. Но я не хотел бы вас пугать.

– Меня теперь уже ничего не испугает, – решительно заявила она.

– Ой, ли, – подумал следователь, – но фотографии достал и разложил на столике перед Тюриной.

Она протянула к ним руку. Взяла одну фотографию, другую, третью.

Наполеонов заметил, что она что-то пристально на них рассматривает.

И спросил, – что-то не так?

– Не так? – переспросила она машинально.

– Вы заметили что-то необычное? – уточнил он.

– Да. Это наш нож!

– Ваш?

– Да, да! Наш!

– Из вашего дома?

– Да! Но не из того, где мы живём с Юрой. А из нашего старого дома, где мы когда-то жили втроём.

И видя, что он не совсем её принимает, принялась объяснять, – когда мы разошлись с Димой, он купил нам квартиру. Я вам уже рассказывала!

– Помню.

– Но Дима купил нам не только квартиру, но и дал денег на мебель и всё, всё остальное. Вы понимаете?

– Не совсем.

– Мы с Юрой ушли из прежней квартиры без всего! Только со своим бельём и носильными вещами. Теперь понимаете?

– Понимаю. Все вещи и ножи, в том числе остались в квартире, где Тюрин стал жить с Татьяной?

– Да!

– И вы уверены, что этот нож из квартиры вашего бывшего мужа?

– Абсолютно.

– Вы не ошибаетесь?

– Это легко выяснить, стоит только сравнить остальные ножи с этим, – она ткнула указательным пальцем в фотографию.

Наполеонов только сейчас обратил внимание на её ногти. Они были коротко острижены и покрыты бледно-розовым перламутровым лаком.

– Спасибо, Жанна Сергеевна, – проговорил Наполеонов и заметил, что женщина неожиданно сникла.

– Что с вами? – спросил он.

– Ничего, – она поджала губы.

– Ваш сын часто бывал у отца? – спросил следователь, догадавшись о причине изменения её настроения.

– Вот именно! – воскликнула Жанна Сергеевна, – Юра опять попадает под подозрение.

– Однако, под ещё большим подозрением оказывается Татьяна Тюрина. Тем более, в отличие от вашего сына, у неё нет алиби.

– Нет? – оживилась женщина.

– Откуда же ему взяться, – пожал плечами следователь, – ночью она спала в своей постели и была дома одна.

– Но иначе ведь и быть не могла, – то ли констатировала, то ли спросила Жанна.

– Пожалуй…

– Вы меня простите, – проговорила Жанна, – но…

– Что но?

– Я не верю, что Татьяна могла убить Диму.

– Не верите? – изумился следователь.

– Не верю, – покачала головой Жанна.

– Ну, знаете, только и смог выговорить Наполеонов.

Сам он уже мысленно был в доме Дмитрия Тюрина и думал о том, что навряд ли нож мог прихватить кто-то из гостей. Скорее всего, это всё-таки сделала нынешняя жена. А что? Поссорились, муж хлопнул дверью и ушёл. Она схватила нож и за ним. Можно квалифицировать, как в состоянии аффекта.

Невольно Наполеонов вспомнил известного в городе адвоката Яна Белозерского.

– Вот уж, кто мастер, отмазывать своих клиентов, ссылаясь на аффект, особенно дамочек и всяких обиженных. И у него это так ловко получается!

– Что с вами? – Жанна дотронулась до рукава следователя.

– Простите, задумался.

– А Юра…

– Что Юра?

– Вы его не подозреваете?

– На этот вопрос я смогу вам ответить только тщательно проверив его алиби.

– Проверяйте, – согласилась Жанна.

По её успокоенному лицу, Наполеонов догадался, что сама Жанна уверена в алиби сына.

И она обронила, словно подтверждая его слова, – как я рада, что он был в клубе!

– Да?

– Конечно, я против его гулянок! Но не в этот раз! Если бы Юра был дома, то его алиби могла бы подтвердить только я. А вы бы словам матери не поверили и трепали бы его изо всей мочи! – горячо проговорила женщина.

– Может быть, вы и правы, – согласился следователь.

– Конечно, права! – воскликнула она и тут же осеклась, – простите.

– Не за что, – он осторожно дотронулся до её руки и легонько погладил её.

Жанна удивлённо следила за его действиями.

И тут уж впору было извиняться ему.