Благие намерения - [13]

Вместо этого он спросил, – Дона возьмём с собой?

Она кивнула и пояснила, – мы там заночуем.

– Понятно…

Про себя он подумал, что на самом деле ему ничего непонятно и поднялся с крыльца.

– Ты куда?

– За переноской. Когда едем?

– Прямо сейчас.

– Из еды брать что-нибудь с собой?

– Давай возьмём пельмени, ветчину, сыр, хлеб и яблоки.

– Мы всё это съедим? – озадачился он.

– Постараемся, – улыбнулась она, – на ужин пельмени и яблоки, остальное на завтрак.

– А чай у вас там есть?

– Нет.

– Тогда надо тоже захватить.

– А чайник и вода есть, – улыбнулась она.

– Надо же! – отреагировал он, – а я уже хотел в багажник бочонок с водой загрузить.

Мирослава хмыкнула.

– Кстати на чём поедем? – спросил он.

– На «Волге». Не фиг светиться на «БМВ» в старых дворах.

– Резонно.

Запихнуть Дона в переноску у Мориса не получилось. Кот смотрел на неё с таким презрением, что Миндаугас развёл руками и спросил Мирославу, – что делать?

– Переноску поставь на сиденье, а кот поедет у тебя на руках.

– Почему не у вас?

– Я поведу машину, – фыркнула она, – не могу же я одновременно гладить кота и держаться за руль.

– А нам обязательно брать его с собой? – спросил Морис с робкой надеждой в голосе.

Хотя непонятно на что он надеялся.

– Обязательно, – отрезала Мирослава и снизошла до разъяснения, – одному ему здесь ночевать будет тоскливо и потом Дону, наверное, будет интересно посмотреть на свою старую квартиру.

Морис перевёл взгляд с кота на хозяйку и решил не спорить. Из опыта он знал – себе дороже.

Когда они въехали в город, солнце вместе с облаком уже скрылись из вида. И только оранжевые и алые искры ещё поблёскивали на горизонте.

А когда въехали во двор, где прошло детство Мирославы и юность, стало совсем темно.

Миндаугас подозревал, что она специально так рассчитала время.

Машину Мирослава загнала в старый гараж, оставшийся ещё от деда, открыла дверь подъезда ключом и они быстро поднялись по лестнице. Морис затаил дыхание, крепко прижимая кота к груди. И Дон не шевелился.

– Точно на тайное задание идём, – промелькнуло в голове у Миндаугаса.

Когда они остановились на площадке, Мирослава помедлила несколько секунд. Морису показалось, что она перевела дыхание.

– Осталось только залепить глазки соседских дверей, – подумал он про себя с иронией.

Но вот Волгина открыла дверь двумя ключами, и они вошли в прихожую.

Дон сразу спрыгнул с его рук и скрылся в темноте.

Мирослава щёлкнула выключателем, сбросила кроссовки и последовала за котом.

Вскоре в одной из комнат и на кухне вспыхнул свет.

Миндаугас слышал, как она открывает окна и почему-то спросил шёпотом, – а на окнах есть сетки?

– Есть. Боишься, что Дон сиганёт?

– Боюсь, – признался он.

– Не бойся, он мудрый кот.

– На всякого мудреца довольно простоты, – неожиданно вырвалось у Мориса.

– Ты, что Островским увлёкся? – рассмеялась Мирослава.

Миндаугас не ответил. Он отправился на кухню, включил старенький холодильник, прислушался к его тарахтению. Вынул из сумки пельмени и положил их в камеру, другие продукты, за исключением хлеба и яблок, разместил на полках.

Потом достал чайник, сполоснул его, налил воды из-под крана и поставил кипятиться.

Когда он снова вошёл в гостиную, то увидел Мирославу, сидящую на диване и Дона, тщательно обследующего каждый уголок.

– Ностальгируете? – тихо спросил Морис, присаживаясь на диван рядом с Волгиной.

– Типа того, – отозвалась она.

– Мы здесь будем жить?

– С чего это ты решил? – удивлённо спросила она.

– Ну… – Морис указал на кота.

– Нет, – ответила Мирослава к его большому облегчению, – завтра после обеда вернёмся в коттедж.

Она решила, что не стоит больше держать в неведении своего незаменимого помощника и пояснила, – я договорилась встретиться в 8 утра на перекрёстке с клиенткой и отправиться в квартиру Тюриных. Заодно и на двор нужно посмотреть. А добираться из коттеджного посёлка в город в 8 утра, сам понимаешь…

– Теперь понимаю, – успокоился он.

Чуть позже Морис сварил пельмени и заварил чай.

Дону пришлось довольствоваться ветчиной.

Но недовольства к удивлению Мориса, кот не выказывал.

– Может быть, коты тоже умеют ностальгировать? – подумал он, – и, заходясь под впечатлением, забывают обо всём другом…

Вот только людям это пока неизвестно.

– Вам нравилось здесь жить? – тихо спросил Морис, когда они вышли на балкон.

– В детстве очень, – призналась Мирослава, – а потом, когда не стало дедушки и бабушки, – она не договорила, но Миндаугас её прекрасно понял.

Он знал, что родители Мирославы погибли в автомобильной аварии, когда ей было всего два года и воспитывали её дедушка, который всю жизнь прослужил в милиции в убойном отделе и бабушка – домохозяйка с высшим образованием.

Вероятно, именно она привила и дочерям и внучке любовь к литературе, театру, природе и многому другому.

Был ещё и внук, двоюродный брат Мирославы Виктор.

Но Морису познакомиться с ним не довелось до сих пор. Насколько он понял, Виктор был военным, как и его отец, погибший в одной из горячих точек.

Сам Виктор тоже пропадал где-то, служа Родине.

В семье об этом не было принято распространяться.

– Морис! – окликнула его Мирослава.

– Что?

– Смотри, вон ковш!

– Где? – оглянулся он.