Black Sabbath: история группы - [163]

Но контроль над «Sabbath» находился прежде всего в руках Оззи и Шэрон, хотя при принятии решений голос Айомми, конечно же, кое-что значил. А у Оззи в тот момент на уме были совершенно иные проекты, например бродвейский мю­зикл, основанный на жизни Распутина. Если говорить о более серьезных вещах, то Оззи, как и его дочь, расстались со своим прежним лейблом, «Epic», и подписали контракты с «Sanc­tuary», новым претендентом на звание мейджор-лейбла, ко­торый сделал себе имя в девяностые. Первым шагом «Sanctu­ary» была организация оригинального дуэта Оззи и Келли, которые перезаписали классическую балладу «Sabbath» - «Changes». Эта песня должна была вернуть интерес поклонников к старым альбомам группы (владельцем прав на кото­рые являлся «Castle» - сублейбл «Sanctuary»), ну и лишний раз напомнить публике об обоих музыкантах. Так совпало, что в этот же момент к славе пробилась и Эйми Осборн - она сыграла Ракель в современной музыкальной обработке клас­сического романа Эмили Бронте «Грозовой перевал» (фильм вышел 4 сентября).

Когда «Changes» был выпущен, он оказался гораздо луч­ше, чем можно было ожидать. Освеженная современной об­работкой и дуэтом Келли и Оззи, эта меланхоличная компо­зиция быстро нашла отклик в сердцах людей.

Сингл попал в широкую ротацию, плюс ко всему на песню вышел весьма готичный клип, в котором отец и дочь спина к спине восседа­ли на вращающемся троне. По поводу видео Келли заметила, что «это было очень весело», в то время как Оззи показал большую откровенность: «Я не много понимаю в клипах… Честно говоря, я вообще не понимаю, почему на съемки каж­дой минуты видео уходит по три с половиной часа, а еще - зачем нужно обязательно лететь в Прагу, прихватив с собой целую толпу народа. А потом все эти люди, которым в такой жуткий мороз явно не сидится дома, начинают объяснять: „Стой вот тут и выгляди средневеково. Нет, ты выглядишь не настолько средневеково, как нужно. Намотай на голову эту набедренную повязку, стой вот тут и дрожи, а мы пока вот здесь запалим костерок". Мне все это кажется балаганом в духе Монти Пайтона. Я в этом уже убедился. Навсегда за­помнил съемки клипа на „Mama, I'm Coming Home" с альбома „No More Tears", сполна испытал весь этот аттракцион: куча техники и все это стой-тут-давай-быстрее-и-не-вздумай-ничего-делать, нуты понимаешь. Я тогда сказал: „Вот отстой". Та, первая версия обошлась мне в кучу денег, а в результате я сказал: „Мне это не нравится. Я сделаю свой вариант". А по­том взял и снял другой ролик, который обошелся мне всего в тридцать тысяч долларов, в то время как первый клип стоил где-то полмиллиона. В той маленькой студии был всего один оператор, и все получилось просто отлично. Мы же не фильм с Арнольдом Шварценеггером снимаем… Понимаешь, в какой-то момент все выходит из-под контроля. Мне нравится, когда в клипе чувствуется какое-то нахальство, некая лихость. Я не хочу выглядеть таким уж серьезным дядей. Иначе получается, что в клипе слишком много любительской игры, а я ведь все-таки не актер. Я просто Оззи, понимаешь?»

Вспоминая старые видео «Sabbath», он только смеется: «Моя прическа изменилась. Прическа Тони Айомми стала чуть более странной, чем была. Я говорю о том, что тогда повсюду не было „MTV", так что попасть в телевизор считалось чем-то запредельным. Чтобы преодолеть робость перед камерой, нужно время. А мы были просто напуганными до усрачки деть­ми, которые знают, что их снимают для „ящика". Тогда все было вживую, каждый клип снимался живьем. Не было фоно­грамм. И снимали именно то, что происходило перед камерой. Теперь нужно приезжать на съемки к шести утра, плюс все эти перерывы на чай, кофе, ланч и все остальное, так что реально ты ничего не делаешь. Это - необходимое зло, с которым нужно мириться. Я делаю это, но не собираюсь говорить, что мне все это безумно нравится».

Сингл «Changes» пошел в зачет и Оззи, и Келли - им обо­им досталось какое-то число новых фанатов. Но кажется, далеко не каждый в 2003 году был в восторге от Оззи. По со­общению мидлендского издания «1С Birmingham», город­ской совет принял решение предоставить Оззи место в своих рядах. Одному из членов совета, Джону Хемингуэю, принадлежит следующая фраза: «Если мы собираемся таким образом уважить кого-то из музыкантов, гораздо лучше выбрать груп­пу „UB40"… Сама идея в качестве образца взять Оззи вы­глядит смешно».

Интересно, что бой этого Давида с Голиафом империи Оззи прошел в Америке практически незамеченным. Страна про­должала тепло относиться ко всем начинаниям, связанным с именем Оззи: в сентябре Шэрон даже предложили вести соб­ственное телешоу, которое так и называлось - «Шоу Шэрон Осборн». В этой программе она брала интервью у разных, значимых и не очень, величин шоу-бизнеса. Эта программа оказалась не настолько популярной, чтобы надолго задержать­ся в эфире (на официальном сайте супруги Оззи было сказа­но, что она «не уверена» в том, что ей интересна карьера теле­ведущей). Тем не менее она дала Шэрон лишнюю возможность засветиться на экране и положила начало ряду событий, через год вновь вернувших ее на телевидение - на этот раз в Великобритании.