Блабериды - [98]

Я взял чёрно-белые распечатки с камеры видеонаблюдения. На первом с высоты пятиэтажного дома были видны тёмные курганы «Зари» и маленькая фигура. На одном из снимков человек была запечатлен крупным планом. Я вгляделся.

— И что? — спросил я, с удивлением разглядывая лицо на снимке.

— Ну что-что. Заметили его, выслали наряд. Те его не нашли, обнаружили лишь следы к пруду, ну, думали, утонул. Стали спасателей вызывать. У нас же тут сложно всё. Кого попало не проведёшь. Пока то да сё, приехали, ныряли, ныряли — так и не нашли. Даже личность не установлена.

— Я не понимаю намека. Это же я на снимках. Они же сейчас сделаны.

Человек на снимке действительно был похож на меня.

— Чего? — начальник вытащил из кармана очки и надел на кончик носа. — Где тут ты-то?

— Ну моё лицо, — я протянул ему снимок крупным планом.

— Да где твоё-то? — отмахнулся он. — Это не сейчас было. Я к тому, что идиоты всякие лезут, а потом мрут, как мухи. Сталкеры хреновы. Ни подготовки, ни оборудования, ни соображения.

Начальник ещё раз вгляделся в снимки.

— А вообще, знаешь, на тебя чем-то похож. Так, может, это ты воскрес? — он устало рассмеялся. — Вылез из пруда?

Лист изогнулся в руке начальника, и мне показалось, будто лицо на снимке изогнулось в улыбке.

— В общем, вам-то это веселье да приключения… — он расправил лист и вгляделся в него снова. — Знаешь, как говорят: уголовный кодекс России — мир желаний, мир возможностей.

Некоторое время он изучал снимок, поворачивая его под разными углами, словно читал кривые надписи.

— Но вообще похож. Да… Если это ты воскрес, то знаешь… Я тогда совсем не знаю. Сначала он не хотел, чтобы его смерть объясняли, — он ударил пальцами по лицу на снимке. — А теперь он не хочет, чтобы объясняли его воскрешение. Ладно, разберутся. Пошли.

Мы встали.

— Почему вы так сказали: «он не хотел, чтобы его смерть объясняли»?

— Потому что не объяснили.

— Так отец мой говорил.

Начальник пожал плечами, толкая передо мной дверь. Мы вышли из помещения и направились к санблоку, возле которого стоял микроавтобус.

— Мне надо какие-то меры принять дома? — спросил я тусклым голосом. — Я имею в виду радиацию.

Начальник фыркнул:

— Радиацию… Раньше думать-то надо, — он помолчал и добавил. — Раз воскрес, уже не страшно.

У микроавтобуса курил капитан Скрипка. В руках у него была толстая папка, содержимое которой он оживленно обсуждал с высоким человеком в камуфляже. Рядом стояла миниатюрная женщина в форме с ромбической нашивкой на рукаве. Я догадался, что слышал её голос в автобусе по пути сюда.

— … ну в следующий раз приеду, подпишешь, — говорил Скрипка.

Женщина посмотрела на меня. У неё было красивое, довольно неприступное лицо, и насмешливый, почти презрительный взгляд. Она едва заметно фыркнула и этим напомнила мне одну манерную одноклассницу. От этого демонстративного взгляда я почувствовал себя ещё большим преступником, чем от проповедей Скрипки.

Скоро они попрощались, и человек в камуфляже пошёл в сторону КПП, меряя землю шагами, как циркулем. Женщина села в микроавтобус. Тарутин привлёк внимание Скрипки:

— Все дела решил? — спросил он у капитана с какой-то усмешкой.

— Всех дел не решить. На неделе ещё подъеду, — ответил тот с напором и пульнул окурок в урну, сделанную из куска большой трубы.

Мы пошли к микроавтобусу.

— Хорошо тебя приодели, — усмехнулся Скрипка, открывая дверь и проталкивая меня внутрь. Я бросил последний взгляд на начальника. Тот едва заметно кивнул. Из всех почему-то лишь он был на моей стороне.

Дверь захлопнулась. До меня донеслась ругань. Скрипка отвечал негромко, и слышался лишь голос начальника.

— … ну и что мне с того? А у меня свои приказы. Хорошо. Хорошо. А давай я к тебе в кабинет приду и распоряжаться начну… А если бы не так? Тогда надо было звонить Лаврову. Звони. Я не против. Только сначала звонить надо, а потом всё остальное. А меня завтра вызовут… Вот ты сам и скажешь. А я тебя не пугаю… Я свои полномочия знаю.

Голоса быстро угасли. Через узкую щель в шторке мне удалось разглядеть, как оба идут в направлении КПП. Скрипка агрессивно жестикулировал и был как будто в шутливом настроении.

Автобус двинулся следом и подобрал Скрипку у самого шлагбаума.

— Разнервничался дед, — сказал тот, садясь в кабину. — Всё, трогай.

Мы ехали с полчаса. Автобус остановился в том же месте, где подобрал меня. Солнце низко висело над лесом. Моя машина стояла также в кустах.

Скрипка распахнул боковую дверь. Я сощурился. Капитан забрался в салон, раскачав автобус своей тяжестью, и уселся напротив меня. Его хитрые глаза и потное лицо придавали ему сходство с торговцем арбузами. Он и сам был немного арбузом.

Капитан протянул мой телефон, и когда я попытался взять, отдернул руку.

— Ну что, сталкер, понравилось? Все секреты разглядел?

Я молчал. Капитан резко заговорил:

— Лучше бы ты действительно был сталкером, Грязин. Тогда статья 20.17 КоАП, штраф и свободен. Но ты же не сталкер. Ты же используешь специальную аппаратуру, так? Ты ведешь сбор информации. Измеряешь там что-то. А это статья 283.1 Уголовного кодекса Российской Федерации: незаконное получение сведений, составляющих государственную тайну. Дома найдешь, почитаешь. Тебя особенно касается часть вторая, пункт «д», то есть распространение. Это до восьми лет. И это при условии, что ты собирал сведения ради любопытства, а не передачи кому-либо, потому что это уже 275-ая, государственная измена, а там разговор короткий — до 20 лет. Ты мычи что-нибудь, если понимаешь.