Бизар [заметки]
1
Сверх сказанного нечего добавить, точка (англ.).
2
И так далее и так далее (лат.).
3
Уважаемый сэр (англ. с хинди).
4
Премьер-министр Пакистана.
5
Датский городок, где в девяностые годы находился транзитный лагерь для беженцев.
6
Русские и ирландцы – братья навсегда (англ.).
7
Экстрабладет – датский таблоид.
8
Провинция Швеции, которая до XVII века была частью Дании.
9
«Семья Бергманов» (швед.) – скандинавское течение хиппи, которое отличается радикальным аскетизмом и добровольным отшельничеством, во многом напоминает монашество; зародилось в Лапландии в середине шестидесятых годов XX века.
10
Либо умерли, либо свихнулись! Мертвые или сумасшедшие! (англ.)
11
Черт побери! (дат.)
12
Сеть датских супермаркетов с богатым выбором товаров.
13
– Переезжаешь, мой друг?
– Не переезд! Дом! Дом!
– Дом? Депорт?
– Нет! К черту депорт! Проживание в доме! Как всякий нормальный человек.
– Позитив, мой друг?
– Пока нет!
14
Замечательно (дат.).
15
Административно-территориальная единица в некоторых странах Северной Европы, в том числе Дании; округ.
16
Для одной ночи это слишком! Это чертовски слишком! Кончится это когда-нибудь вообще? (англ.)
17
Какая жопа! (нем.)
18
Всё разваливается (англ.).
19
Две самые крупные в Скандинавии криминальные группировки.
20
Мастер на все руки (англ.).
21
Ирландское рагу (ирл.).
22
Кельтские настроения (англ.).
23
Что касается женщин (англ.).
24
С тобою все в порядке? (англ.)
25
Со мной все в порядке (англ.).
26
Я слышал, как она сказала, что у нее все в порядке, и затем шторм оборвал провода, но я знаю, да, я знаю, что с нею все в порядке (англ.).
27
Ирландский свисток, разновидность народной кельтской флейты (англ.).
28
Популярность доставляет удовлетворение и кучу дерьма!
29
Istedgade – улица в Копенгагене, где можно снять проститутку или купить тяжелые наркотики.
30
Всё пошло прахом (англ.).
31
Меня не колышет (англ.).
32
«Eight Weeks in the Conquered City» – имеется в виду книга анонимного автора, полное название которой «A Woman In Berlin. Eight Weeks in the Conquered City» («Женщина в Берлине. Восемь недель в покоренном городе»). «The Rape of Berlin» – книга Говарда Бэйкера «Изнасилование Берлина».
33
Кажется, нам не хватает средств (англ.).
34
Русская проститутка (дат.).
35
Номер, с которого начинался личный код беженца из бывших республик СНГ; «сто двадцатыми» в датских лагерях (в 1990-х гг.) коротко называли русскоговорящих.
36
Управление по делам миграции и беженцев (дат.).
37
Улица в Таллине.
38
Кинотеатр возле Балтийского вокзала.
39
Это же Дания! Все в порядке! (дат.)
40
Дом коммуны, предназначенный для общественных мероприятий (дат.).
41
Альгис Раманаускас Греитай – литовский шоумен, телеведущий, политический и общественный деятель.
42
Две литовские группировки, которые просуществовали недолго в семидесятые – восьмидесятые годы в Литве. Шитонки – Сатанисты, Монтаны – отличались тем, что носили брюки фирмы «Монтана».
43
Песня Альгиса Раманаускаса Греитай.
44
Сто католических священников (лит.) – песня Альгиса Греитай.
45
Куплет из той же песни: Сегодня они возводят церкви. Завтра – концентрационные лагеря. Чтобы все время без конца запугивать. Скоро будет слишком поздно (лит.).
46
Управление по делам миграции и беженцев (дат.).
47
Трубочист (англ.).
48
«Жулик», от датского слова fusk – обман, подделка, халтура.
49
Слишком хорошо, чтобы быть правдой (англ.); жулик (франц.).
50
Разменная монета в Скандинавии.
51
О, охренеть, какой длиннющий кайф! (англ.)
52
Закрытый лагерь (англ.).
53
Давай, мужик! (англ.)
54
Норвегия звучит для меня как Нигде (англ.).
55
Воображаемый мир (англ.).
56
Увидимся (дат.).
57
К сожалению, нет (дат.).
58
Судорога (от дат.).
59
Вестре – главная тюрьма Копенгагена, которая преимущественно служит следственным изолятором. Действует с 1895 года.
60
Копенгагенская тюрьма (дат.).
61
Местечко под Ольборгом (Дания).
62
Район поселкового типа под Таллином.
63
Таллинский ночной клуб.
64
Немецкий и финский журналы.
65
Место в Старом городе Таллина, где встречались любители альтернативной музыки.
66
Слышишь? (эст.)
67
Говори (эст.).
68
Две секунды (дат.).
69
Мы ждем переводчика, понимаешь? (англ.)
70
Значится как пропавший (англ.).
71
Давай! хорошо! ой, помогите! ой-ой, черт подери! ой-ой! хорошо! (фин.)
72
Только моя ошибка (англ.).
73
Район Копенгагена, где проживает много иностранцев.
74
Приемный пункт (англ.).
75
Ну, ну… дела идут хорошо, насколько я вижу… (англ.).
76
Я тебя люблю (лит.).
77
Помощь беженцам (дат.).
78
Волосач (лит.).
79
Легонюс – больной (лит.).
80
Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (дат.).
81
Нет наказания без закона (лат.).
82
Нет наказания без закона, ублюдки! (англ.)
83
Больной (лит.).
84
Уменьшительно-ласкательная форма слова «легонюс» (больненький).
85
Помощь беженцам – датская гуманитарная организация (дат.).
86
Европейский суд по правам человека (англ.).
87
Все поиграли на волынке? (англ.)
88
Во имя отца (англ.).
89
Дурья башка (эст.).
90
Старейшая копенгагенская газета.
91
Датская газета, которая выходит на полуострове Ютландия.
92
Антипсихотические препараты.
93
Субмарина (дат.).
94
Первые строки песни Боба Дилана «All Along the Watchtower».
95
Знаменитый рок-фестиваль, который проходил 15–18 августа 1969 года.
96
Время приема лекарства!
97
Берегись – полиции – таблетка (дат.).
98
Одни из участников фестиваля в Вудстоке 1969 года.
99
Пятница, 15 августа; суббота, 16 августа; воскресенье, 17 августа; понедельник, 18 августа (англ.), – даты, в которые проходил фестиваль Вудсток.
100
Вудсток навсегда. – На самом деле навсегда (англ.).
101
Добро пожаловать обратно! (англ.)
102
Это ж Дания! (дат.)
103
Норвежский Красный Крест (нор.).
104
Помогите! (дат.)
105
Спасибо большое, приятель! (англ.)
106
Привет, дорогуша! (англ.)
107
Да напротив, отличная!
Сборник «Копенгага» — это галерея портретов. Русский художник, который никак не может приступить к работе над своими картинами; музыкант-гомосексуалист играет в барах и пьет до невменяемости; старый священник, одержимый религиозным проектом; беженцы, хиппи, маргиналы… Каждый из них заперт в комнате своего отдельного одиночества. Невероятные проделки героев новелл можно сравнить с шалостями детей, которых бросили, толком не объяснив зачем дана жизнь; и чем абсурдней их поступки, тем явственней опустошительное отчаяние, которое толкает их на это.Как и роман «Путешествие Ханумана на Лолланд», сборник написан в жанре псевдоавтобиографии и связан с романом не только сквозными персонажами — Хануман, Непалино, Михаил Потапов, но и мотивом нелегального проживания, который в романе «Зола» обретает поэтико-метафизическое значение.«…вселенная создается ежесекундно, рождается здесь и сейчас, и никогда не умирает; бесконечность воссоздает себя волевым усилием, обращая мгновение бытия в вечность.
Герои плутовского романа Андрея Иванова, индус Хануман и русский эстонец Юдж, живут нелегально в Дании и мечтают поехать на Лолланд – датскую Ибицу, где свобода, девочки и трава. А пока ютятся в лагере для беженцев, втридорога продают продукты, найденные на помойке, взламывают телефонные коды и изображают русских мафиози… Но ловко обманывая других, они сами постоянно попадают впросак, и ясно, что путешествие на Лолланд никогда не закончится.Роман вошел в шортлист премии «РУССКИЙ БУКЕР».
Харбинские мотыльки — это 20 лет жизни художника Бориса Реброва, который вместе с армией Юденича семнадцатилетним юношей покидает Россию. По пути в Ревель он теряет семью, пытается найти себя в чужой стране, работает в фотоателье, ведет дневник, пишет картины и незаметно оказывается вовлеченным в деятельность русской фашистской партии.
Новая книга Андрея Иванова погружает читателя в послевоенный Париж, в мир русской эмиграции. Сопротивление и коллаборационисты, знаменитые философы и художники, разведка и убийства… Но перед нами не историческое повествование. Это роман, такой же, как «Роман с кокаином», «Дар» или «Улисс» (только русский), рассказывающий о неизбежности трагического выбора, любви, ненависти – о вопросах, которые волнуют во все времена.
Синтез Джойса и Набокова по-русски – это роман Андрея Иванова «Аргонавт». Герои Иванова путешествуют по улицам Таллина, европейским рок-фестивалям и страницам соцсетей сложными прихотливыми путями, которые ведут то ли в никуда, то ли к свободе. По словам Андрея Иванова, его аргонавт – «это замкнутый в сферу человек, в котором отражается мир и его обитатели, витрувианский человек наших дней, если хотите, он никуда не плывет, он погружается и всплывает».
Андрей Иванов – русский прозаик, живущий в Таллине, лауреат премии «НОС», финалист премии «Русский Букер». Главная его тема – быт и бытие эмигрантов: как современных нелегалов, пытающихся закрепиться всеми правдами и неправдами в Скандинавии, так и вынужденных бежать от революции в 20–30-х годах в Эстонию («Харбинские мотыльки»).Новый роман «Исповедь лунатика», завершающий его «скандинавскую трилогию» («Путешествие Ханумана на Лолланд», «Бизар»), – метафизическая одиссея тел и душ, чье добровольное сошествие в ад затянулось, а найти путь обратно все сложнее.Главный герой – Евгений, Юджин – сумел вырваться из лабиринта датских лагерей для беженцев, прошел через несколько тюрем, сбежал из психиатрической клиники – и теперь пытается освободиться от навязчивых мороков прошлого…
Александр Телищев-Ферье – молодой французский археолог – посвящает свою жизнь поиску древнего шумерского города Меде, разрушенного наводнением примерно в IV тысячелетии до н. э. Одновременно с раскопками герой пишет книгу по мотивам расшифрованной им рукописи. Два действия разворачиваются параллельно: в Багдаде 2002–2003 гг., незадолго до вторжения войск НАТО, и во времена Шумерской цивилизации. Два мира существуют как будто в зеркальном отражении, в каждом – своя история, в которой переплетаются любовь, дружба, преданность и жажда наживы, ложь, отчаяние.
Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.
![Воровская яма [Cборник]](/storage/book-covers/08/086ec5131cfee1e9284b895205abfa019c8ddf36.jpg)
Книга состоит из сюжетов, вырванных из жизни. Социальное напряжение всегда является детонатором для всякого рода авантюр, драм и похождений людей, нечистых на руку, готовых во имя обогащения переступить закон, пренебречь собственным достоинством и даже из корыстных побуждений продать родину. Все это есть в предлагаемой книге, которая не только анализирует социальное и духовное положение современной России, но и в ряде случаев четко обозначает выходы из тех коллизий, которые освещены талантливым пером известного московского писателя.
Эти дневники раскрывают сложный внутренний мир двадцатилетнего талантливого студента одного из азербайджанских государственных вузов, который, выиграв стипендию от госдепартамента США, получает возможность проучиться в американском колледже. После первого семестра он замечает, что учёба в Америке меняет его взгляды на мир, его отношение к своей стране и её людям. Теперь, вкусив красивую жизнь стипендиата и став новым человеком, он должен сделать выбор, от которого зависит его будущее.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
О чем эта книга? В первую очередь о судьбе нашей страны. Глядя шире – о судьбах мира. История четырех поколений странной, отмеченной пророческим даром, семьи, пережившей революцию, репрессии, войну, крах СССР. Реальные, существующие «здесь и сейчас» персонажи взаимодействуют с загадочными существами, олицетворяющими стихии воды, воздуха и земли. Судьба человечества могла бы сложиться иначе, если бы подаренный Гитлером Сталину на 60-летие в декабре 1939 года уникальный приемник «Telefunken» дошел до адресата, а не попал по ошибке в пустыню на границе с Ираном, где его выиграл в карты у председателя местного колхоза дед главного героя…
«Зорин – последний энциклопедист, забредший в наше утилитарное время. Если Борхес – постскриптум к мировой литературе, то Зорин – постпостскриптум к ней».(Александр Шапиро, критик. Израиль)«Иван Зорин дает в рассказе сплав нескольких реальностей сразу. У него на равных правах с самым ясным и прямым описанием „естественной жизни“ тончайшим, ювелирным приемом вплетена реальность ярая, художнически-страстная, властная, где всё по-русски преизбыточно – сверх меры. Реальность его рассказов всегда выпадает за „раму“ всего обыденного, погруженная в особый „кристаллический“ раствор смелого художественного вымысла.