Битвы за еду и войны культур: Тайные двигатели истории - [18]

Известный хитроумный обжора Людовик XIV верил, что маленькие чудаческие вечеринки не позволят недовольным субъектам собираться большими группами и обсуждать, как бы его убить. Возможно, так оно и было. За несколько десятилетий мода на званые ужины укоренилась во французском обществе и стала нормой. В популярной и авторитетной поваренной книге Le Cuisinier Roial et Bourgeois («Королевская и буржуазная кухня», 1691) Франсуа Массиало (1660–1733) приводятся рекомендации, как накрывать стол. Книга Массиало, в отличие от большинства своих предшественниц и как ясно из названия, была адресована не только высшему обществу, но и стремительно растущему среднему классу ремесленников, купцов и потенциальных революционеров. Правление Людовика XIV было столь продолжительным (власть под надзором регентского совета он получил в 1643 году, будучи пятилетним ребёнком), что на троне его в 1715 году сменил правнук Людовик, последовательно пронумерованный XV (1710–1774). Как монарх преемник оказался менее сложной фигурой (некоторые даже считали его простаком) без присущей деду страсти к хвастовству. Людовик XV продолжил традицию званых ужинов. Он сократил и персонал, и число подаваемых блюд, но ввёл моду на дорогие и сложные яства, вдохновившие Луи Огюста де Бурбона (1700–1755) на сочинение наполовину серьёзной, наполовину сатирической кулинарной книги Le Cuisinier Gascon («Повар-гасконец»). Автор, принц Домбский и внук Людовика XIV и его официальной фаворитки, чередует рецепты реальных блюд с забавными названиями («Лягушки в зелёном соусе», «Зелёный соус по-обезьяньи», «Яйца без умысла») с изощрёнными съедобными иллюзиями («ослиный помёт» из телятины, цыплята под видом летучих мышей) и рецептами, которые сегодня воспринимаются как пародии (утки жарятся только для того, чтобы получить жир, которым потом следует поливать куриное мясо). Трудно судить, когда автор шутит, а когда нет, но он, без сомнений, одновременно и приводит реальные примеры, и потешается над безграничной изобретательностью французской кухни середины XVIII века.

Представьте, каким разложением было охвачено всё парижское общество, если даже в поваренных книгах для богачей встречались гнилостные пятна, предвещавшие надвигающийся бунт. В 1757 году бывший слуга Робер-Франсуа Дамьен (вероятно, озверев от прислуживания аристократии и бесконечного поливания цыплят утиным жиром) совершил покушение на Людовика XV – подобрался к королю настолько близко, что смог поцарапать его бок перочинным ножиком. Чудовищной и чрезмерной реакцией на это откровенно неумелое покушение стали пытки огнём, сдирание кожи, потрошение и четвертование (ужасные подробности описаны в трактате Мишеля Фуко «Надзирать и наказывать», 1975). Стало ясно, что вакхическая придворная жизнь (и ужины) это не очаровательное достоинство Ренессанса, а скорее анахроническая вспышка средневекового неравенства в позолоте искусства и технологий. Такого рода казнь не применялась с 1610 года – и никогда более.

Французская кухня подчёркивала неравенство, но стремление элиты сократить число сидящих за столом дало толчок развитию ресторанного дела и уводило еду в область личного. Первые рестораны открылись в 1760-е и к 1782 году уже приобрели достаточную популярность, обеспечившую грандиозный успех заведения Taverne Anglaise, которое открыл Антуан Бовилльер в отреставрированном Пале-Рояль на улице Ришелье в Париже.

Короли не учитывали, что небольшие собрания весьма благотворны для проектирования революций – здесь людям позволяется говорить друг с другом. Молчаливые приёмы пищи так и не прижились, поэтому, когда на трон взошёл Людовик XVI, он получил страну на грани революции, придуманной, главным образом, за ужином. В 1927 году Мао Цзэдун отметил в докладе о крестьянском движении в Хунани 1927 года: «Революция – это не званый обед, не литературное творчество, не рисование или вышивание». Но, живи он в Европе XVIII века, он бы сильно ошибался. Журналист и памфлетист Камиль Демулен (1760–1794), пресловутый дебошир, которого любили дразнить друзья, как-то за ужином в 1784 году пришёл в такое возбуждение, что запрыгнул на стол и начал швырять на пол тарелки, бокалы и приборы, сердито призывая к liberté, égalité, fraternité и прочим революционным ценностям. Пройдёт всего пять лет, и 11 июля 1789 года Демулен произнесёт похожую речь, стоя на столе в кафе, а его радикальные воззвания приведут к беспорядкам, которые достигнут пика через три дня, когда штурмом Бастилии начнётся Французская революция. К этому времени мода на званые ужины снова качнулась в сторону разрастающихся масштабных гала – таким образом Людовик XVI надеялся придать внешний блеск своему шаткому режиму, но всё закончилось революцией. Сбылись проницательные предвидения Людовика XIV, и большие группы людей сплотились в желании убить короля. Среди участников многочисленных собраний за ужином, где не требовались строгие манеры и философы выявляли симпатизирующих роялистам и скрытых мздоимцев, были Камиль Демулен; Луи Лежандр (1752–1797), мясник и оратор; Максимилиан Робеспьер (1758–1794), адвокат и формирующийся маньяк; Жорж Дантон (1759–1794), будущий первый председатель комитета общественного спасения; Фабр д'Эглантин (1750–1794), актёр, поэт и секретарь Дантона.