Битва за Москву - [12]
Но тут «коса нашла на камень». Сталин не захотел выслушать возражения и положил трубку.
БА-20М из разведподразделения 112-й танковой дивизии РККА. Западный фронт, декабрь 1941 года.
Подбитый советский танк Т-34/76 в зимней маскировочной окраске. Западный фронт, декабрь 1941 года.
Преждевременные контрудары, в основном конными корпусами Белова и Доватора, естественно, оказались безуспешными и привели лишь к напрасной гибели людей и растрате с трудом накопленных резервов.
Фон Бок обрушил на правый фланг фронта (на 30-ю армию Д. Лелюшенко и 16-ю К. Рокоссовского) удар огромной силы. 30-я под напором 300 немецких танков отходила с тяжелыми боями южнее Волжского водохранилища, а 16-я, уступая натиску 400 танков, но непрерывно контратакуя, медленно отступала на тыловые позиции. Именно в полосе 16-й армии и произошел бой панфиловцев. Его наблюдал Рокоссовский с НП 316-й дивизии генерала Панфилова. Немцы, в конечном счете, доползли до Крюкова и Красной Поляны, подойдя здесь к Москве ближе всего.
В дни основного натиска немецких группировок сказались последствия ошибочного решения Ставки. Жуков, имея ограниченные резервы, не мог эффективно парировать удары, не хватало войск.
Между 30-й и 16-й армиями образовался разрыв. 16-я армия, чтобы избежать окружения 23 ноября оставила Клин. Жуков для закрытия разрыва создал оперативную группу Ф. Захарова с задачей не допустить врага к Дмитрову и Яхроме.
О предельном ожесточении боев в ноябре, героизме бойцов и командиров ярко написал К. Рокоссовский: «Вспоминая те дни, я в мыслях своих представляю себе образ нашей 16-й армии. Обессиленная и кровоточащая от множества ран, она цеплялась за каждую пядь родной земли, давая врагу жестокий отпор; отойдя на шаг, она вновь была готова отвечать ударом на удар, и она это делала… Обе воюющие стороны находились в наивысшем напряжении сил… Командующий Западным фронтом делал все возможное, чтобы хоть немного подкрепить ослабевшие войска, но при этом не втягивать в бой по частям прибывавшие стратегические резервы. Они решением Ставки подтягивались к Москве, к районам наибольшей опасности. Их нужно было сохранить до решающего момента. Для этого требовался строгий расчет и огромная выдержка».
Боевые действия в районе Тулы в ноябре 1941 года.
Подбитый немецкий танк Pz.Kpfw.III со знаком 2-й танковой группы Гудериана.
Полководцу в критической ситуации необходимо найти то решение, которое приведет противника к неизбежному поражению. Для этого очень важно не дрогнуть, не заметаться, не потерять выдержку и способность к трезвой оценке ситуации.
Приняв решение отразить удары врага только наличными силами фронта и, тем самым, сохранить резервы для контрнаступления, Жуков, генералы и офицеры его штаба проявили себя с лучшей стороны. Это было смелое и рискованное решение. Но оно оправдало себя.
На что рассчитывал Жуков?
Прежде всего, на стойкость войск, вдохновленных святой идеей защиты Родины. То, что сказано Рокоссовским о 16-й армии, полностью приложимо ко многим соединениям, сражавшимся под Москвой. Такие дивизии как, например, 316-я И. Панфилова или 78-я А. Белобородова, дрались с превосходящим противником героически. Попадая в «мешки», они упорно продолжали сражаться, и, вырвавшись из окружения, вновь держали оборону. В те дни для многих бойцов и командиров призыв «Стоять насмерть!» не был просто лозунговой метафорой. Они гибли под огнем, бросались с гранатами под гусеницы танков, но держались на рубежах.
Зенитчики на подступах к Туле готовятся к отражению атаки немецких танков.
Другое основание принятого решения вытекало из тщательного анализа действий противника. Немецкие генералы, как будто завороженные идеей окружения Москвы, прорывами танковых и моторизованных дивизий, расположенных на дальних краях 800-километрового фронта от Калинина до Тулы, упорно гнали свои фланговые группировки вперед, во что бы то ни стало. А те, наталкиваясь на эшелонированную и контратакующую оборону русских, все более истекали кровью и теряли пробивную способность. В то же время в центре фронта немцы не смогли организовать наступление. И это, как пишет Жуков, «дало нам возможность свободно перебрасывать все резервы, включая и дивизионные, с пассивных участков, из центра к фланговым и направлять их против ударных группировок врага».
Так, южная группировка Гудериана (2-я танковая и 2-я полевая армии) не в силах пробить оборонный щит Тулы ринулась в обход ее с юго-востока на Коломну и Каширу, ворвалась в Сталиногорск (ныне Новомосковск), угрожая прорывом в сторону Венева и Каширы. Но советское командование успело перебросить туда несколько стрелковых и танковых частей. Неожиданно для себя немцы сначала натолкнулись на их упорное сопротивление. А затем были оттеснены в район Мордвеца контрударом кавалерийского корпуса Белова и танковой дивизии Гетмана. Когда же Гудериан предпринял упорную попытку обойти «проклятую Тулу» с северо-востока и даже перерезал железные и шоссейные дороги Серпухов — Москва, он опять-таки внезапным контрударом 50-й (которую он месяц назад якобы разгромил и пленил) был отброшен на рубеж Тула — Узловая — р. Дон. К началу декабря приверженец стремительных танковых прорывов был вынужден перейти к обороне.
