Битва за Москву - [11]
Жуков, в первые секунды несколько удивленный странностью идеи (какой парад!? Враг в 80 километрах от Москвы), в следующее мгновение смог в полной мере оценить огромную значимость задуманного. И по-военному кратко и твердо ответил:
— В ближайшие дни враг не начнет большого наступления. Он понес большие потери в предыдущих боях и вынужден пополнять и перегруппировывать войска. Против авиации, которая будет наверняка действовать, необходимо усилить ПВО и подтянуть к Москве истребительную авиацию с соседних фронтов.
— Мы так и сделаем, — удовлетворенно сказал Сталин.
Так было принято решение о параде.
Утро 7 ноября было морозным и ветреным, накануне выпал снег. Без обычных в этот день украшений Красная площадь выглядела пустынно и величаво. С суровыми лицами, с боевым оружием в руках замерли в строгих колоннах бойцы и командиры Красной армии. Обращаясь с трибуны Мавзолея к воинам, которые с парада уходили в бой, Сталин говорил им: «На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы… как на своих освободителей». Он говорил о величии истории Родины, о ее великих героях. Он назвал вдохновляющие в этот грозный для России час имена Александра Невского и Дмитрия Донского, Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина, Александра Суворова и Михаила Кутузова. И закончил речь призывом: «Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина! Под знаменем Ленина — вперед к победе!»
Этот «непраздничный» парад оказал огромное морально-политическое воздействие на советский народ. Он возвращал веру усомнившимся и поднимал дух сопротивления на фронте и в тылу. Парад имел также большое международное значение. Он наглядно опровергал пессимистические прогнозы о скором падении Москвы, демонстрируя перед всем миром силу и стойкость советского народа, и его несгибаемую волю к победе над врагом.
Маскировка танка КВ из 1-й гвардейской танковой бригады Красной армии. Западный фронт, район обороны 16-й армии, декабрь 1941 года.
В ноябре Ставка в соответствии со стратегическим планом сосредоточила шесть армий в районе Москва — Загорск — Рязань — Ряжск (1-ю ударную, 20-ю, 24-ю и 60-ю) за стыком Западного и Юго-Западного фронтов. Западный мог получить до 450 000 человек свежих войск. Но для развертывания армий в середине ноября требовалось 15–20 суток, поэтому фронтам поставили задачу упорной и активной обороной не допустить прорыва врага к Москве: Западному — удерживать противника на рубеже р. Лама — Дубосеково — Скирманово — р. Нара — р. Ока — Тула — Богородицк и контрударами на волоколамском и серпуховском направлениях срывать его перегруппировки. Калининскому — удерживать свои позиции и контратаками препятствовать переброске войск противника против Западного. Юго-Западному — прикрыть ефремовское и елецкое направления, не позволить перерезать сообщение Москвы с южными районами, организовать контрудар в районе г. Ливны.
А у Жукова в первой половине ноября все дни и часы были заполнены подготовкой фронта, особенно на флангах, к обороне и прежде всего противотанковой. Ее организация существенно осложнилась, потому что на помощь немцам пришел «генерал Мороз», тот самый, который до сих пор иногда выставляется главным виновником поражения немцев под Москвой. Напротив, немцам мешала осенняя распутица, а затвердевшие от первых заморозков поля и дороги Подмосковья стали проходимыми для всех видов тяжелой немецкой техники — танков, штурмовых орудий, тягачей и т. п.
Немецкий корректировщик артиллерийского огня спрятался за подбитым танком БТ. Группа армий «Центр», декабрь 1941 года.
Советское командование укрепляло оборонительные рубежи. Замерзшие поля закрывали минами, бутылками КС, препятствиями всех видов, шоссейные дороги разрушали на глубину 100 км, чтобы лишить немецкие танки маневра. В полосах армий создавались опорные пункты и по 5–9 сильных противотанковых районов, с использованием всех видов артиллерии, с плотным насыщением истребительными подразделениями с ружьями и гранатами ПТО. Резервы создавались до полка включительно. Взаимодействие с авиацией, танками, артиллерией обеспечивали представители этих войск на КП каждой части.
Фон Бок атаковал, как и ожидалось, на флангах. 15 ноября — на волоколамско-клинском, а спустя два дня — на каширском направлении. Отражение первых атак непредвиденно затруднилось для Жукова внезапным решением Ставки, которая решила упредить события.
Танк огневой поддержки Pz.Kpfw. IV Ausf.F1 на подступах к Москве. Западный фронт, декабрь 1941 года.
Накануне Сталин позвонил и сказал:
— Мы с Шапошниковым считаем, что нужно сорвать готовящиеся удары противника упреждающими контрударами. Один контрудар надо нанести из района Волоколамска, другой — из района Серпухова во фланг 4-й армии.
Жуков — суровый реалист, действовавший всегда наступательно, но отнюдь не опрометчиво, категорически возразил:
— Этого делать сейчас нельзя. Мы не можем бросать на контрудары, успех которых сомнителен, последние резервы фронта. Нам нечем будет подкрепить оборону, когда противник перейдет в наступление своими ударными группировками.
