Битва за масть - [21]

Демонстративно прикалывая кнопками фотографии бригады Белова к стенду, Игорь Леонидович расположил снимки так, что получилось нечто вроде креста. Символ, однако!

– Вот они все тут, голубчики. – Введенский довольно оглядел композицию.

Вернувшись к столу, он продолжил оперативку:

– Итак, ситуация вокруг «Курс-Ин-Веста» чревата большой кровью. Мы будем наблюдать за конфликтом, пока не наступит критическая точка. Тогда мы вмешаемся. И Белов ляжет под нас, – сказал, как отрубил, он. – Или в могилу. Задача ясна?

– Так точно, – хором ответили рядовые невидимого фронта…

«Начинается посадка на самолет рейса двадцать три семнадцать до Симферополя. Повторяю…» – голос дикторши разносился под сводами зала ожидания аэропорта «Внуково».

Возле выхода на посадку, с дорожными сумками в руках, стояли Саша с Филом. Рядом с ними – Космос, чуть в стороне хмурый Пчела и несколько бойцов.

– Ну все, братва, мы полетели. – Саша помахал всем сразу.

– Осторожнее здесь, – назидательно посоветовал Фил, легко забрасывая на плечо тяжеленную сумку.

Космос снисходительно похлопал его по плечу:

– Разберемся, не волнуйся.

– Космос, береги себя, – поддел напоследок друга Саша. И обнял Пчелу: – Брат, прости меня. Я вчера обезумел совсем.

– В принципе, проехали, – пожал плечами Пчела и несколько вымученно улыбнулся. – Но я еще не отошел, если честно, – тем не менее добавил он.

Шутка ли – изрядно помятые бока и ссадина под глазом.

– Ты прав. Не держи зла, ладно? – И Саша крепко пожал ему руку.

Пчела едва заметно кивнул.

– Кос, живот прихватило, – подскочил к Космосу белобрысый Миха. – Я в туалет, потом сразу к машине.

– Давай, Мих.

Саша и Фил двинули на посадку.

– Фил, билеты у тебя? – полуобернувшись, спросил Саша.

– У меня, у меня, – успокоил его Фил, помахивая билетами. – Банзай! – махнул он Пчеле.

– Банзай! – вскинул руку повеселевший Пчела.

Слева от выхода из аэропорта Миха обнаружил работающий телефон. Поминутно оглядываясь, он быстро набрал номер:

– Але, это я. Облом… Слушай, я все сделал, не свезло… В аэропорту… Да не мог раньше. Он вылетает…

И тут чья-то рука выхватила у него трубку. Это был Пчела. Он приложил трубку к уху, но услышал лишь гудки отбоя.

Миха с ужасом смотрел на пацанов, окруживших его. Он, конечно, не надеялся найти у них сочувствие. Но никогда не думал, что его будут так ненавидеть.

– Ошибся, тупоголовый, – смотрел на него в упор Белый. – Никуда я не вылетаю.

Часть 2 ВЕСНА-ЛЕТ0 1991 ГОДА НАКАНУНЕ

XII

Квартира была огромной. И, конечно, это впечатление создавали в первую очередь высоченные, в три с половиной метра, потолки. Окна выходили прямо на Яузу. А дальше открывался прямо-таки открыточный вид на старую Москву. Меж двух крыш даже была видна звездочка на одной из кремлевских башен.

– Это самая большая комната? – оторвавшись от окна, спросила Олю бабушка.

– Ну да, гостиная, – равнодушно ответила Оля. – Бабуль, тебе цейлонский или бергамот?

– Цейлонский… – крикнула бабушка, перемещаясь в другую комнату.

На прикрытых мешковиной коробках лежало несколько сабель. Некоторые – в богато украшенных ножнах, другие – просто так, наголо.

– Кудряво живете, молодежь. – Елизавета Павловна осторожно потрогала острие одной из сабель. А потом, воровато оглянувшись на дверь, взяла в руку саблю, оказавшуюся легкой, и несколько раз молодцевато взмахнула ею над головой. Прямо красный командир в юбке. На пенсии.

– А здесь что будет? – вернулась она к мирной жизни.

– Не знаю, может, кабинет, – из кухни крикнула Оля.

– Кабинет?! – бабушкино удивление было безмерно. – Да детская, – решила она по-своему.

– Спальня-то! Зачем такая огромная? – старушку здесь удивляло решительно все.

– Нормальная. Воздуха много… Иди, остынет, – умоляюще позвала ее Оля, которая уже обалдела от всех этих бабулиных вопросов.

Но та никуда не торопилась. Она достала монетку из старенького портмоне. И, с трудом наклонившись, засунула денежку в щель между двумя паркетинами. На счастье. Так делали всегда. И ее бабушка. И бабушка ее бабушки… Замечательная все-таки у Оленьки квартира. Просто роскошная. И кухня какая… Большая!

Аккуратно расправив подол парадного платья, она присела напротив внучки.

– Ох, Олюшка, я так рада, что у вас есть свой дом… Я все вспоминаю, как мы в эвакуацию с твоим отцом по углам кочевали… Ему тогда еще и двух лет не было.

– Сахар класть?

– Нет, я с тортом… – И бабушка задумалась. Посмотрев на Олю повлажневшими глазами, она принялась за торт, попутно рассуждая: – Нет, все-таки Саша юноша хороший, по-своему порядочный. И друзья его уважают. Такую квартиру подарили…

– А мы, может, переедем отсюда, – неожиданно вырвалось у Оли.

– Вот те на! – всплеснула руками бабушка. – А что случилось?

Оля поняла, что погорячилась. Вот уж с кем не стоило обсуждать эту тему!

– Да… Не, я так, брякнула. Мы пойдем на Кремера? – ловко перевела она разговор.

– Пойдем, пойдем. Только чай допьем. Прежде чем выпустить бабульку на лестничную площадку, Оля выглянула за дверь сама и внимательно оглядела порог и все углы. Сегодня гранат и прочей пиротехники не наблюдалось. И то хлеб. – Бабуль, пойдем пешком, а то лифт сломался. – Оля потянула бабушку за рукав, стараясь, чтобы та не заметила следов взрыва. Но бабушка все продолжала о своем: