Битва за Ленинград - [158]
Безусловно, Соловьев приехал не просто так. Учитывая, что в предыдущих дневниковых записях Нефедов периодически упоминал о имеющейся у него возможности в отдельных случаях звонить Соловьеву напрямую, минуя тыл фронта, всех генералов и начальников, можно сделать вывод, что и 11 апреля он позвонил Соловьеву и доложил о готовящемся приказе. Результаты не заставили себя ждать. В докладе Жданову Соловьев четко говорит о 20 апреля. Эта дата тоже не могла возникнуть из головы, предварительно он обязан был посоветоваться с Нефедовым, как с самым компетентным в этом вопросе человеком.
«12.04.42 г. Вам не дороги интересы Ленинграда! (С-в) Кто будет отвечать за потопленные машины? (Ш-в) Я буду отвечать, говорит Соловьев, я дам вам расписку, и тут же берет бумагу и пишет распоряжение что делать. Я хочу сделать одно добавление, говорит Лагунов, что мероприятие с военной точки зрения неграмотно. Идите вы знаете куда с таким заявлением… Я неграмотный, но интересов Ленинграда не продаю. По-вашему так полковник Н-дов неграмотен? Неграмотен я, неграмотен, так что же, одни генералы грамотны. Делайте так-то, а не закрывайте дорогу. До этого как раз Логунов бросил замечание, что Лапшин и Н-в безответственны, они за транспорт не отвечают. Ни полковник Лапшин, ни я на дороге не являемся посторонними зрителями (Н-в). Мы этот вопрос затрагивать здесь не будем. Поедемте на дорогу, т. Нефедов, везите нас. Повел их по дороге на Лаврово. Машина С-ва идет хорошо, а те устали, несколько раз вылазили и все думали, когда эта чертова дорога кончится, и когда эти беспокойные люди перестанут нам портить настроение. Мы портим настроение за то, возим Ленинграду.
Итог: 1. Отменено приказание не возить ночью. 2. Продолжать возить пока не кончится лед. 3. Заставить Прозорова не снимать пулеметов»[432].
И Дорога жизни продолжила свою работу. Тысячи тонн продуктов были доставлены в Ленинград за оставшуюся неделю.
О последней неделе работы ледовой трассы лучше всего расскажут записные книжки Нефедова и выписки из приказов. Продолжались обстрелы немецкой артиллерии, налеты «Мессершмиттов», которых Нефедов кроме как «стервятниками» не называл. Портилась дорога, все чаще машины проваливались под лед. Но трасса жила и по ней шли в Ленинград драгоценные грузы.
«14.04.42 г. Придется Иоселеву брить бороду — будем ездить дольше, чем он предсказывал. 8.50 два М-109 обстреливали 9 км дороги. Дорога на косу очень скверная, много колдобин. Тов. Соловьев говорит, здорово ты их подковырнул. Я не собирался их отковыривать, они сами себя сковырнули. Вчера, когда я сказал Логунову, что мне нужен мостовой батальон для постройки моста с берега на лед, он ответил, бросьте мне сказки рассказывать, ваши арабские сказки, довольно мне их. Вы хотите ездить до 1 июня. До первого не до первого, а как лед позволит. Ночью был мороз, это нам на руку — дед „Мороз“ за нас, большевиков.
15.04.42 г. Солнце, ветер и мороз работает на нас. Дорога живет и крепко держится. Если мы продержимся на льду еще дней пять-семь, это лишние 14 тыс. тонн. Нужна только изобретательность и желание. Фриц и стреляет и бомбит (обстреливает из пулеметов). Шилов решил отыграться на Кальницком, он назвал его брехуном и пригрозил, что я до вас доберусь, несмотря ни на что. Вы там сидите герои, больше всех знаете, грамотней всех и т. д., а в общем работайте.
16.04.42 г. Пока, что везет. Село несколько машин задними колесами, их уже вытащили. Перевезли сегодня 3600 тн.
18.04.42 г. Наступает горячее время. Структура льда резко меняется. Под действием температуры лед из кристаллического превращается в игольчатый. Машины проваливаются очень часто. Сегодня провалились три бензовоза и 7 машин. Цистерны с эксплуатации надо снимать. Приехал т. Шилов. Несмотря на решение ВС, он испросил согласие т. Соловьева пустить бензо-цистерны 19.04 до 18 час. Я настаивал на снятии цистерн. Все же решил пустить. Посмотрим, как дело сложится, ну, тепло подводит»[433].
И, наконец, в записных книжках Нефедова 20 апреля появилась следующая запись: «20.04.42 г. Всю ночь и весь день пропускаем транспорт, он садится, мы его вытаскиваем, уже вытащили около 90 машин. Хватит. Надо принимать более радикальное решение. Предупредил Шилова, что сегодня, возможно, закроем движение. Доложил об этом т. Соловьеву: условились движение грузов закрыть»[434]. В этот же день, 20 апреля, приказом по войскам Ленинградского фронта движение автотранспорта через Ладожское озеро было закрыто с 12 часов 21 апреля. После этого срока как исключение разрешалось следование одиночных легковых машин и людей по разовым пропускам. Для транспорта, двигавшегося на западный берег, пропуска выдавались с разрешения начальника ВАД А. М. Шилова, а для транспорта, направлявшегося на восточный берег, — с разрешения начальника ледового участка М. А. Нефедова. Закрытие ледового участка было оформлено соответствующим актом…
«И все-таки ледовая дорога продолжала работать. 22 и 23 апреля по ней из Ленинграда на восточный берег было переброшено 10 850 бойцов с вооружением — пополнение для 54-й армии. 23 и 24 апреля на западный берег было доставлено около 60 тонн лука. С восточного берега до кромки льда у западного берега его доставляли на санях, запряженных лошадьми, а отсюда по рыхлым ледяным полям, преодолевая большие трещины и разводья, лук был перенесен людьми на руках»
