Битва за Коррин - [23]

— Можешь наверстать упущенное, — сказал Квентин. — Я хочу, чтобы у тебя было много детей. Мне лично мало одной внучки.

— У тебя никогда не будет других детей, если ты не побудешь наедине с женой, — толкнув брата локтем в бок, насмешливо произнес Фейкан. — Между прочим, в городе есть приличные гостиницы, так что у вас есть шанс на уединение.

Риков рассмеялся.

— Мои отец и брат всегда желанные гости в нашем доме. Да что там, Коге просто не пустит меня в постель, если я не пущу вас в дом.

— Исполняй свой долг, Риков, — притворно рыкнул Квентин. — Мне кажется, что твой старший брат не намерен жениться.

— Пока, во всяком случае, нет, — отозвался Фейкан. — Я не нашел среди будущих родственников достаточно влиятельных политиков с дочерьми. Но я найду.

— Какой ты романтик.

За прошедшие годы Риков и Коге купили и уютно обустроили симпатичное поместье на склоне зеленого холма с видом на столицу Ниуббе. Со временем, учитывая административные таланты Рикова, Пармантье мог превратиться в одну из самых могущественных планет Лиги Благородных.

Когда корабли Джихада приземлились на посадочную площадку, а солдаты и наемники отпущены в увольнение, Квентин вместе с сыновьями направился в дом губернатора. Когда они вошли, Коге сдержанно поцеловала мужа. Вышла встретить отца и Райна, серьезная большеглазая светловолосая девочка, предпочитавшая проводить время с книгами, а не с подругами. В доме было и небольшое святилище Трех Мучеников. В плошках росли яркие оранжевые ноготки в память о Манионе Невинном.

Но хотя Коге Батлер была предана делу Джихада и начинала каждый день с молитвы, она все же не была одной из фанатичных мартиристкок, у которых на Пармантье были очень сильные позиции. Жители Пармантье еще не забыли того жестокого угнетения, какому подвергали их мыслящие машины, и поэтому большая часть людей здесь обратилась в наиболее воинствующую религию, направленную против мыслящих машин.

Коге также внимательно следила за тем, чтобы никто из членов ее семьи не пользовался пряной меланжей.

— Серена Батлер не принимала ее. Поэтому и мы не будем делать этого.

Когда Риков бывал на войне или на маневрах, он иногда позволял себе этот популярный порок, но дома в присутствии жены вел себя примерно и тоже не прикасался к пряности.

Юная Райна сидела за столом, являя собой образец учтивости и хороших манер.

— Сколько ты пробудешь с нами? — спросила Коге.

Но Квентином овладел приступ великодушия, и он ответил за сына:

— Фейкану все равно нечего делать. Поэтому он отправится со мной добивать мыслящих машин. У Рикова же есть и другие обязанности. Я и так повадился слишком надолго отбирать его у вас. Управление Пармантье — дело не менее важное, чем служба в армии Джихада, Поэтому властью, данной мне чином примеро, я предоставляю ему длительный отпуск — не меньше года, — чтобы он мог достойно исполнить свои обязанности политического лидера, мужа и отца.

У Квентина потеплело на душе, когда он увидел изумление и восторг на лицах Коге и Райны. Ошеломленный Риков не знал, что отвечать.

— Благодарю вас, сэр!

Квентин расплылся в широкой улыбке.

— Покончим с формальностями, Риков. Думаю, что в своем доме ты можешь называть меня отцом.

Он отодвинул тарелку, чувствуя себя умиротворенным и сонливым. Наконец-то сегодня он выспится на мягкой постели, а не на узкой лежанке в каюте примеро.

— Что же касается нас с тобой, Фейкан, то мы будем отдыхать и пополнять запасы неделю. Солдатам и наемникам этого вполне хватит. Не одним машинам надо перезаряжать свои батареи. После этого мы снова отбудем.

Фейкан коротко кивнул.

— Неделя — это очень щедро.

Несколько дней, отдыхая от службы, Квентин развлекал семейство Рикова рассказами о военных подвигах и приключениях во время обороны Икса. Рассказал он и о том, как был заживо погребен в обрушившейся пещере. Квентин признался, что в том тесном мраке чувствовал себя очень неуютно. Поведал он и о том, как встретился — и смог уйти — с титаном Юноной, когда с командой спасателей отправился выручать своих с павшей Бела Тегез.

Слушатели содрогались. Кимеки были еще более загадочны и страшны, чем традиционные боевые роботы. К счастью, с тех пор, как они обратились против Омниуса, титаны стали причинять меньше хлопот Лиге.

Райна, примостившись на краешке стула и широко раскрыв глаза, внимательно слушала рассказы деда. Квентин ласково улыбнулся внучке.

— Скажи мне, Райна, что ты думаешь о машинах?

— Я их ненавижу! Они демоны. Если мы не сможем уничтожить мыслящих машин, то их накажет Бог. Так говорит моя мама.

— Если только эти машины сами не были посланы нам за наши грехи, — предостерегающим тоном произнесла Коге.

Квентин посмотрел сначала на Коге, потом на Райну и Рикова.

— Ты когда-нибудь видела мыслящих машин, Райна?

— Машины вокруг нас, поэтому трудно отличить Злых от Добрых.

Вскинув бровь, Квентин горделиво взглянул на Рикова.

— Когда-нибудь она станет превосходным крестоносцем.

— Или, может быть, политиком, — возразил Риков.

— Ну что ж, полагаю, что Лиге нужны и политики.

Когда настало время уезжать, а батальон уже поднялся на орбиту, Квентин решил вернуться на Салусу Секундус. Там всегда находились неотложные дела в правительстве Лиги и в Совете Джихада, да и с последнего посещения Вандры в Городе Интроспекции прошло уже полтора года.