Битва за Кавказ - [19]

Вы должны немедленно занять южный берег Дона до Константиновской включительно и обеспечить оборону южного берега Дона в этой зоне. В этом районе южный берег Дона гористый и высокий, а северный — низкий. Следовательно, при известной распорядительности можно бы обеспечить эту зону. Все части Северо-Кавказского фронта, стоящие в этой зоне, подчиняются вам. Авиация Южного и Северо-Кавказского фронтов должна быть объединена в Ваших руках. Что касается района от Константиновской до Верхнекурмоярской — его будет обслуживать авиация Сталинградского фронта.

Какие имеются у Вас замечания?

МАЛИНОВСКИЙ. Неясно, кому будут подчинены части, занимающие Дон от Константиновской на восток? Остальное все понятно. На основании Вашего указания подчиняю себе все части от Константиновской до устья Дона и объединяю авиацию в своих руках.

СТАЛИН. Район от Константиновской до Верхнекурмоярской пока останется у Буденного, а потом, смотря по обстановке, будет переподчинен либо Вам, либо Гордову, который с сегодняшнего дня назначен командующим Сталинградским фронтом вместо Тимошенко. Все.

МАЛИНОВСКИЙ. Все понятно. Будем действовать и ожидать Вашего приказа.

СТАЛИН. Соответствующий приказ Ставки будет передан Вам, Буденному и Сталинградскому фронту, а Вы можете немедленно приступить к делу, исполнению, согласно полученному указанию. Все.

МАЛИНОВСКИЙ. Приступаем к исполнению. Все»[79].

23 июля Сталин приказал:

«Если немцам удастся построить понтонные мосты на Дону и получить таким образом возможность перевести на южный берег Дона артиллерию и танки, то это обстоятельство создаст большую угрозу Южному, Сталинградскому и Северо-Кавказскому фронтам. Если же немцам не удастся перекинуть понтонные мосты и они перебросят на южный берег Дона только отдельные пехотные части, то это не составит большой опасности для нас, так как отдельные пехотные части немцев без артиллерии и танков легко будет уничтожить нашими войсками.

Ввиду этого главная задача наших частей на южном берегу Дона и нашей авиации состоит в том, чтобы не дать немцам построить понтонные мосты на Дону, а если им все же удастся построить их — обязательно разрушить их ударом артиллерии, наземных войск и всей массой нашей авиации.

Прошу принять это указание к руководству и регулярно сообщать об исполнении в Генштаб»[80].

20 июля 3-я и 23-я танковые дивизии 40-го танкового корпуса достигли Дона восточнее Ростова. 22–23 июля 13-я танковая дивизия и дивизия СС «Викинг» ворвались в Ростов. Бои в городе продолжались несколько дней. Под прикрытием арьергардных боев 56-й армии в Ростове Малиновский отводил остальные свои войска на Кавказ. Армия Клейста приближалась к Ростову с севера 3-м танковым корпусом и с запада — 57-м танковым и 49-м горнострелковым корпусами с Запада. Дивизия СС «Викинг» при помощи русскоязычных бойцов 2-го батальона полка «Бранденбург» ворвалась в Ростов 22–23 июля. Несколько дней в городе продолжались тяжелые бои[81]. Немецкие потери при этом были невелики. Так, дивизия «Викинг» за 23 июля потеряла 3 убитых, 2 тяжелораненых и 9 легкораненых[82].

По словам ростовского историка Владимира Афанасенко, «в 1942 году 120 тысяч бойцов 56-й армии отошли с реки Миус и 20 июля заняли оборону вокруг Ростова, а через пять дней за Батайском собрали уже менее 18 тысяч человек, причем в основном тыловиков. Куда делось более 100 тысяч кадровых бойцов и командиров? Они что, в плену оказались, раз Ростов якобы сдали без боя? Рассекреченные сегодня документы говорят о том, что 90 % армии полегли, защищая наш город за эти пять дней»[83].

Однако на самом деле большинство защитников Ростова попало в плен. Только за 21–31 июля группа армий «А» взяла 87 282 пленных, главным образом в районе Ростова[84].

20 июля боевая группа майора Цейдлика 23-й танковой дивизии в составе разведывательного батальона, саперной роты, двух артиллерийских батарей и роты истребителей танков форсировала Дон. После внезапного захвата Николаевки два спешенных взвода форсировали реку шириной 150 м, а затем саперы навели понтонную переправу к 20.00 22 июля и начали переправлять легкие транспортные средства. Однако из-за недостатка горючего 23-я танковая дивизия не могла немедленно начать наступление из-за нехватки горючего. Люфтваффе же в этот момент доставляли горючее 3-й танковой дивизии Германа Брейта, так что боевая группа Вестховена в составе последней переправилась на захваченный группой Цейдлика плацдарм. До рассвета 23 июля авангард группы Вестховена из 2 батальонов продвинулся на 40 км по открытой степи и вышел к реке Сал у Орловки, где началось строительство понтонного моста. В тот же день части дивизии «Великая Германия» вышли к Дону у Мелеховской, где захватили небольшой плацдарм и тоже начали наводить понтонный мост[85].

23 июля разведбат 13-й танковой дивизии захватил главный автомобильный мост в южной части Ростова. В это время артиллерия дивизии СС «Викинг» обстреляла советские войска, в беспорядке отступающие по железнодорожному мосту. Один из снарядов попал в машину с боеприпасами, и южный пролет моста рухнул в Дон. Автомобильный мост тоже был поврежден артиллерийским огнем и подожжен, так что отступавшим красноармейцам пришлось переправляться на лодках и других подручных средствах. К утру 24 июля оба моста были отремонтированы для пеших переходов. Еще вечером 23-го части 23-й танковой дивизии захватила плацдарм на южном берегу Дона, переправившись на резиновых лодках. 24 июля на плацдарме уже находились разведбат 23-й танковой дивизии и 8-я рота полка «Бранденбург» капитана Зигфрида Граберта.